Поппи качал головой, но она знала: это лишь потому, что он разочарован высказанным ей отвращением к их родине.
— Крайне сомнительно, чтобы тебе пришлось сделать это, но не нам решать... — Он осекся и взмахнул рукой. — Ты меня поражаешь. Ты воспылала такой ненавистью к родной стране всего лишь из-за нескольких брошенных мной фраз?
— Это несправедливо! Ты в свое время не захотел даже, чтобы я называла ее своей родиной. Что же еще мне подумать?
— На это была причина, и не та, которую я тебе открыл. Но мне хотелось, чтобы когда-нибудь у тебя появилось собственное мнение, особенно когда узнаешь кое-какие факты, прочитаешь о красоте и культуре страны, в которой царят не только грубость и невежество. Очевидно, это моя ошибка. Я виноват в том, что не внушил тебе гордость за свою страну. А там есть чем гордиться.
— Наверное... я слишком горячо среагировала, — пристыженно пробормотала она.
Он с легкой укоризной улыбнулся племяннице:
— Да, причем на вопрос, который еще даже не обсуждался. Тебе нет нужды думать о замужестве, которое еще даже на горизонте не маячит. Я всего лишь упомянул о нем, чтобы объяснить, что именно послужило причиной этого разговора. Но недавно случилось нечто такое, что стало главным предметом размышлений.
Она не хотела слушать дальше, инстинктивно понимая, о чем пойдет речь. Он только что сказал ей, что умирает. Поппи никогда не одевался достаточно тепло, когда выходил из дома, а выходил он часто: в приют, в винную лавку, которой владел. И раз в неделю, в любое время года, вел одного из сирот на прогулку. О Боже, что же за болезнь он подхватил и что теперь его убивает? Он не выглядит больным...
— Я люблю тебя, принцесса, никогда не сомневайся в этом. Но мы с тобой не семья. И даже не родственники.
Ее паника немедленно улеглась. Да, новости невеселые, даже шокирующие. Но не настолько плохие, как она только сейчас вообразила. Может, она и была первой сироткой, которой он помог? С тех пор их было так много... неудивительно, что одну он вырастил.
— Мне обязательно это знать? — спросила она.
— Это лишь малая часть того, что я должен тебе сказать.
О Боже, это еще не все?!
— Почему бы нам сначала не поужинать? — поспешно предложила Алана.
Он понимающе усмехнулся:
— Успокойся и не делай поспешных выводов. У тебя чересчур живое воображение. Можно подумать, ты забыла, чему тебя учили.
Алана покраснела. Дядя всегда повторял: сначала факты, а интуиция должна использоваться в качестве последнего прибежища. А он излагает факты. Это она не хочет ничего слышать!
