Железная королева | страница 63
– Ладно. Но это не значит, что все у нас в порядке. Я не простила тебя за то, что ты сделал с моей семьей.
Пак театрально вздохнул и подмигнул Ясеню.
– Добро пожаловать в клуб, принцесса!
8. Нотная грамота
Итак, нас опять стало трое: я и Ясень с Паком, хотя на самом деле все было не так, как прежде. По утрам я занималась фехтованием с Ясенем, а днем – Летней магией с Паком, обычно в самую жару. Вечером слушала пианино или разговаривала с папой, стараясь не замечать очевидную напряженность между двумя фейри в одной комнате. Полу было лучше, по крайней мере, он теперь реже впадал в забытье, и приступы длились уже не так долго. Когда однажды утром он сам приготовил завтрак, я чуть не расплакалась от облегчения; впрочем, наши домашние брауни устроили истерику и едва не разбежались. Мне удалось приманить их обратно в дом плошками с медом и сливками, а также обещаниями, что Пол больше не станет вмешиваться в их обязанности.
С чарами у меня так ничего и не получалось.
День за днем, когда солнце стояло в зените, я вставала из-за обеденного стола и плелась на лужайку к поджидающему меня там Паку. Он показывал мне, как вытягивать чары из растений, как ускорять их рост, как создавать иллюзии из ничего и призывать на помощь целый лес. Объяснял, что Летняя магия – это магия жизни, жара и страсти. Рождение новой Весны, смертоносная красота огня, сметающий все на своем пути летний шторм – все это проявления Летнего волшебства в повседневном мире. Он устраивал мне маленькие чудеса – оживлял увядший цветок, призывал бельчонка прямо на руки, – а после учил меня повторять то же самое самостоятельно.
Я старалась. Вызывать волшебство было просто и естественно, как дышать. Я чувствовала чары повсюду вокруг себя, чувствовала пульсацию энергии и жизни. Но при любой попытке воспользоваться этим волшебством меня охватывало головокружение, сбивали с ног приступы тошноты и удушья.
– Попробуй еще, – как-то раз предложил мне Пак. Он сидел, нога на ногу, на плоском камне у ручья и подпирал руками подбородок. Между нами из травы торчала, подобно свободному от коры дереву, деревянная швабра. Пак «позаимствовал» ее из чулана сегодня утром и, пожалуй, рисковал навлечь на себя гнев брауни, когда те обнаружат пропажу их сакрального инструмента.
Я прищурилась, сосредоточилась на швабре и сделала глубокий вдох. От меня требовалось заставить эту дурацкую палку распуститься розовыми цветами, но в итоге я умудрилась только вызвать у себя жуткую мигрень. Потянувшись разумом за чарами, я сделала еще одну попытку.