– Что с ней стало? – спросила я, когда молчание затянулось.
Ясень закрыл глаза.
– Умерла, – просто ответил он. – Не могла ни есть, ни спать, все чахла и слабела, пока окончательно не угасла.
– И ты почувствовал себя ужасно виноватым? – предположила я, пытаясь вывести какую-то мораль из этой истории, какой-то урок.
Ясень с горькой усмешкой покачал головой.
– Я о ней и не думал, – возразил он, вопреки моим надеждам. – Мы бездушны, что лишает нас всяких угрызений совести. Она была обыкновенным человеком, причем довольно глупым, – вольно ж ей было влюбляться в фейри. Не первая такая, да и не последняя. Зато ее бабушка, верховная жрица того племени, была отнюдь не глупа. Она меня отыскала и заявила то, что я тебе только что рассказал: прокляла меня, предсказала, что мне будет суждено терять всех, кто мне истинно дорог, что такова цена бездушия. Разумеется, я только расхохотался над суевериями смертных… а потом влюбился в Ариэллу. – И добавил, еле слышно: – А теперь – в тебя…
Он снова отвернулся к краю площадки.
– Когда я лишился Ариэллы, я вдруг все понял. У нас нет совести, но в любви все иначе. Я понял, через что заставил пройти ту девушку, понял, какую боль ей причинил. И пообещал себе более не допускать подобной ошибки – ни к кому не привязываться. – Он горько рассмеялся и качнул головой. – А потом явилась ты и все испортила.
Я не могла ничего сказать. Только и думала, что о той девушке, о прекрасном мрачном незнакомце, на которого она запала и из-за которого умерла.
– Зачем ты мне все это рассказываешь? – прошептала я.
– Хочу, чтобы ты понимала, что я такое. – Ясень серьезно и хмуро посмотрел на меня. – Меган, я ведь не человек с заостренными ушами. Я есть и всегда буду фейри. Бездушным. Бессмертным. Из-за того, что я когда-то сделал, моя любимая погибла. А теперь и мы на грани войны, и… – Он запнулся, уставился в пол и договорил шепотом: – И мне страшно. Страшно подвести тебя, как Ариэллу, страшно, что мои прежние преступления не дадут нам шансов на будущее. Что ты догадаешься, что я такое, какой я на самом деле, и однажды просто исчезнешь.
Он замолчал, ветер трепал его волосы и одежду, швырял в лицо пепел. На стене неподалеку сонно зажужжал летун.
Ясень застыл в напряженной позе, сгорбил спину и плечи в предчувствии моей реакции. В ожидании звука удаляющихся по ступеням шагов. Я заметила, как он дрожит, уловила слабую ауру страха, пока он еще не успел скрыть эмоции.
Тогда я подошла к нему сзади, обняла за талию и привлекла к себе… Раздался тихий-тихий вздох.
