Федька сунулся в конюшну, пробкой вылетел. Конь — богатырю ездить — прикован, цепи звенят.
— Таких ли, — Федька говорит, — я дома рысаков усмиряю, а этого одра мой Данилко объездит.
Данило не отказался, спросил бычью кожу, выкроил три ремня, свил плеть, в руку толщиной, пал на коня. Видели, богатырь на коне сидит, а не видели повадки богатырские. Только видят, выше елей курева стоит, курева стоит, камни, пыль летит.
Королек от такого страху давно в избу убрался и дверь на крюк заложил. Одна Ненила середи двора любуется потехой богатырскою. Двор был гладок, укатан как паркет, конь и всадник его что плугом выорали. Теперь на жеребца хоть робенка сади.
На завтра и Федька, разнаредясь, верхом проехаться насмелился. Коненшо, Девич повода держал.
Советники к Ненилы накоротки заприступали:
— Как хотите, сударыня, а Федькины земельны угодья опустить нельзя. Дозвольте всесторонне осветить по карты. Вот ихна держава, вот наша. Вот этта у их еловы леса, этта деревья кедровы...
— Мне спать не с деревом кедровым и еловым, а с мужиком! Дня три поманите.
Ненила грубо советникам отрезала, а сердце девичье плачет.
Веселилась, да прироздумалась, радовалась, да приуныла, пела да закручинилась. Полюбила Даниловы кудри золотые, завитые.
День кое-как, а ночью — соболино одеяло в ногах да потонула подушка в слезах:
— Данилушко, я твой лик скоро не позабуду! И во сне уста сами собою именуют:
— Данилушко!
Данилушко не дурак, — это заметил. Тоже сам не свой заходил. Ненила где дак бойка, а тут не знает, как быть. И сроку не то что дни, часы осталися считанные.
Данило пошел на заре коня поить, Ненила навстречу. Мешкать некогда. Оп выговорил:
— Неужели, госпожа, ты моя, да моя!?
— Уж я вправду, господине, твоя, да твоя!!
И любуют друг друга светлым видом и сладким смехом.
Федька это вышпионил, сенаторам наскулил. Сенаторы опять ноют:
— Ох, государыня... Конечно Федька против Данилы, — раз плюнуть, но, ведь, за Федькой-то земельных угодьев у-ю-юй!
Ненила заплакала:
— Ах вы, бессовестны хари! Я на двенадцати войнах была, разве мало земли добыла?!
Сенаторы Непилу зажалели, отступились уговаривать. Корольку сказали:
— Наша Непила досюль была спяща красавица. Данило ей разбудил. Пущай она дичат как знат.
Федька взял да купил знающу личность по медицине. Личность дала травы сбруне'ц, от которой память отымается. Федька подсыпал сбрунца' Непиле в чай. Она выпила две чашки и сделалась без понятия. Федька забегал по дворцу:
