— Да, я слышал много об этой болезни — чуме, тогда десятки миллионов заразились ею и умерли, четверть Европы. — Михаил потёр лоб и устало зевнул, — но не знал, что отсюда она пошла. Ну, пора отдыхать, завтра рано вставать, день трудный обещается.
Путники пока старательно избегали разговоров о деле, ради которого проделали столь опасный путь, но думали о нём постоянно.
Всадники остановили коней на крутом обрыве и замерли. Бесконечная морская равнина, огромный залив раскинулся перед ними.
Михаил зажмурил глаза:
— Ух, ты! — он никогда не видел моря.
Горный хребет, идущий с юга, постепенно снижался и обрывался в море скалистым мысом. Далее горы переходили в холмистую равнину, и лишь на западе возвышалась одинокая лысая гора. Мощные крепостные стены с башнями опоясывали высокий холм, на котором, по-видимому, располагалась цитадель. Стены окружал глубокий ров, заполненный водой. Внутри второго пояса стен располагался сам город с его лавками, мастерскими, базарами и домами горожан.
Всадники проехали под каменной аркой въездных ворот и затерялись в многоязычной толпе. Михаил вертел головой, пытаясь сориентироваться в этом большом и незнакомом городе, и с любопытством рассматривал купцов, приехавших сюда со всех концов света. Пёстрая смесь жителей разных национальностей, прекрасно уживающихся между собой, удивляла Михаила.
Армяне, греки, болгары, татары, евреи, караимы, итальянцы, даже украинская свитка мелькнула в толпе.
— И с наших мест тут люди живут? — спросил Михаил у Грицька.
— Да, есть и наши, на них и рассчитываю. А пока надо где-нибудь остановиться.
Вскоре путники разместились на постоялом дворе и, оставив там коней, пошли знакомиться с городом. Кафа поражала своими богатыми ярмарками и роскошными базарами. Круглые сутки не закрывались въездные ворота города, пропуская мохнатых коротконогих лошадей, впряженных в арбы, груженные дарами благодатной Крымской земли: огурцами, дынями, арбузами, фруктами, виноградом.
Не спеша проходили караваны верблюдов, несущих на своих горбах огромные тюки, задевавшие стены домов на узких улочках города.
Вот и ярмарка. Глаза разбегаются от обилия товара: отборная янтарная пшеница, желтовато-белый воск, горы крупной соли, рыба в плетёных корзинах, икра чёрная и красная, дорогие северные меха, драгоценные камни и золото, ароматные диковинные пряности. Отдельное место отведено для тканей: восточной камсы и массульской парчи, витрийского бархата и ковров. Покупатели переправляют товар в порт, откуда на сотнях купеческих галер он расходился по всей Европе.
