—
от лукавого……Не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судить будете — таким осудят и вас…
…тесны ворота и узка дорога, которая ведет к жизни, и мало тех, кто находит ее!»
Мне стало грустно. Записи красноречиво свидетельствовали о хаосе, царящем в моей голове. Все это должно остаться здесь. Я нашел под ванной медный тазик, положил в него дневник и осторожно поджег с четырех сторон.
3
Я приехал в этот город «по распределению» на должность помощника режиссера. Оказалось, что такой должности не существует — штат был слишком маленьким, да и чего-то более масштабного, чем выпуски новостей и репортажи с открытия новых строительных объектов, местное телевидение не снимало. Директор сжалился надо мной и устроил на работу в кинотеатр.
— Ты ведь разбираешься в кино? — спросил он. — Вот и посиди там. А как только появятся вакансии — я тебе свистну. Ты же все-таки из столицы — пригодишься!
Его свиста пришлось ждать два года. Я снял квартиру неподалеку от кинотеатра, который назывался «Знамя Октября», и получил должность «старшего методиста». В мои обязанности входил подбор фильмов для четырех залов кинотеатра. Каждый вторник к восьми утра все методисты города собирались в здании горсовета и парились там до позднего вечера, отбирая для своих заведений новые ленты. После заказа фильмов я должен был составить анонсы и начитать их на автоответчик кинотеатра. Я до сих пор запросто могу произнести имена всех индийских актеров… «Сегодня и всю неделю в нашем кинотеатре смотрите…» — четко произносил я, зная, что сотни киноманов каждый день будут слушать весь этот вздор, который я нес в телефонную трубку.
Компания в кинотеатре подобралась довольно странная — в основном женщины с массивными золотыми серьгами в ушах и неустроенной личной жизнью. Все они были словно на одно лицо — перманент, пережженные белые волосы, ярко-красная помада. Они требовали мелодрам, бурно обсуждали «Зиту и Гиту», рыдали над «Есенией» и отчаянно ухаживали за мной.
Я просматривал фильмы, начитывал анонсы, проверял работу художников, рисовавших афиши (нечто в духе Кисы Воробьянинова), и часами бродил по городу, отыскивая наиболее привлекательные его уголки. Но не находил — их просто не было.
Платили мне не много. Рестораны больше не интересовали меня. Судя по всему, следующим шагом и логичным завершением карьеры «известного режиссера» должна была стать женитьба. В какой-то момент я даже всерьез подумывал об этом. Но это был момент отчаянного голода и нежелания самому стирать свой уже изрядно замусоленный свитер. Хотел ли я вернуться? Мне было все равно.
