— Вот он — образец деревенской грации. В балет вы не годитесь, хотя, если вам будет угодно, можете танцевать в кабаках.
Ник пожал плечами. Было немного обидно. Тем временем госпожа Фиорентина бодрым шагом двинулась дальше, и Николасу оставалось только последовать за ней. Так они оказались в большом помещении с низкими потолками. Здесь все было загромождено столами и завалено тканью. Полнейший разгром напоминал обычную кухню. Посреди помещения стояла большая деревянная кукла. Она держала в руках деревянный молоток и методично отбивала им кусок красной шерсти.
— Ты все такой же силач, Роббин, — сказала мадам учительница.
— Спасибо, госпожа Фиорентина, — отозвался хозяин кухни.
— Выдай-ка мне чего-нибудь воздушного для моих балерин. Какого-нибудь оранжевого шелка со вкусом хурмы!
— Оранжевого нет! — отвечал Роббин. — Из шелка только лиловый. Или берите цветочный ситец. Все его хвалили!
— Ситец — для массовки, мой дорогой! — отрезала дама. — Положи-ка мне лилового. Будем репетировать трагедию!
— Трагедию мастер не одобрит… — пробормотал Роббин, но все-таки пошел за шелком.
Получив заказ, Фиорентина поблагодарила повара и уже собралась уходить, когда вспомнила про Ника и сказала:
— Вот этот молодой человек Нибелунг. У него к тебе какое-то дело. Милый мальчик, но совершенно без балетного дара.
Затем дама удалилась, оставив Николаса наедине с Деревянным Роббином.
— Ну… — недобро проговорил Роббин.
Голос у него был скрипучий, деревянный. Николас не знал, что и придумать, а потому сказал просто:
— Меня мой мастер отпустил. Говорит, нету для меня работы. Вот я и подумал…
Роббин с жутким скрипом размял суставы. Нику показалось, что деревянный великан сейчас разорвет его на части, но хозяин кухни сказал:
— Не знаю, кому ты насолил, малыш. Меня это не касается. Если работать будешь, то можешь оставаться. Только впредь без вранья!
— Обещаю, господин повар, — ответил Николас.
— И зови меня Бобби, мне так больше нравится!
— Хорошо.
— Тебя Нибелунгом звать?
Николас неуверенно кивнул.
— Ладно, буду называть тебя Вернон.
«Э-э-э, а почему Вернон?» — хотел сказать Ник, но промолчал.
Впрочем, Роббин сам все пояснил:
— Так моего бывшего поваренка звали. Я тебе про него как-нибудь расскажу.
— Хорошо, Бобби! — ответил Николас.
Повар отвернулся и снова принялся лупить красную шерсть на разделочном столе. Ник остался стоять возле входа, пока Роббин снова не повернулся к нему:
— Ну, чего стоишь, Вернон? Иди работай!
