Чувствуя себя безнаказанными, гитлеровские «асы» окончательно обнаглели: они снижались над станцией и, тщательно выбирая цели, вели пулеметный обстрел. Однако стоило одному «юнкерсу» задымиться от нашего группового ружейного огня, как остальные шарахнулись в сторону от эшелона.
Я знал их повадки, это сочетание наглости и расчета на психическое подавление противника. Но несколько позже, беседуя с бойцами и офицерами в пути, убедился, что «психического эффекта» гитлеровцы в нашей бригаде не достигли. Единственное, что приводило в ярость бойцов — безнаказанность фашистских летчиков. Впервые со всей отчетливостью я понял, что значит следовать воинским эшелоном через крупные железнодорожные станции без зенитного прикрытия. Нас бомбили и обстреливали чуть ли не на каждой станции и полустанке. Путь до Киева мы должны были преодолеть за 10–12 часов, а следовали трое суток. Особенно яростные бомбежки ожидали нас на станциях Адобаш, Карустино, Смела, Городище, Яготин. Что, кроме ответного ружейно-пулеметного огня, могли мы противопоставить врагу?..
Я ни на минуту не забывал, что в эшелоне со мною следуют необстрелянные новички и что, пожалуй, каждый из них представлял войну совсем по-другому. Они вслух мечтали об атаках, о схватках с фашистами лицом к лицу, но на этом бесконечном пути нашим оружием являлись лишь терпение, выдержка и стойкость, и нужно отдать должное офицерам бригады, они подавали бойцам отличный пример.
Мне никогда не забыть пылающие степи Украины, подожженные фашистскими зажигательными бомбами хлеба, едкую горечь ветра, толпы беженцев на дорогах, свежие могилки среди воронок от бомб… Минутами не верилось, что все это правда, — и малые детишки, устало бредущие с матерями по знойной степи на восток, и груды пожарищ в ясном просторе, и черные, витые смерчи дыма над вокзалами, и распахнутые двери покинутых домов…
Но это была действительность, от которой сердце обливалось кровью и жаркий туман застилал глаза…
Наконец-то мы прибыли в Борисполь! Странным, безмятежно мирным показался мне этот городок со стройными тополями, белыми домиками, группой молодежи у кинотеатра, с открытыми магазинами и ларьками. За короткое время, проследовав несколько станций; мы словно перенеслись в другой мир, где люди еще не слышали ни свиста бомб, ни рокота пулеметов, ни стонов раненых, ни шквалов бушующего огня.
Наши эшелоны были поставлены на запасные пути, и, поручив руководить выгрузкой начальнику штаба Борисову, я направился с адъютантом в штаб Юго-Западного фронта, который находился в пригороде Киева — Броварах.
