Первая роль оказалась совсем маленькой. Ей, правда, обещали, что это только начало, потом пойдут роли побольше. Но вместо этого ее совершенно забросили, никто не обращал на нее внимания, за исключением гримеров, которые окончательно испортили ей настроение. Похоже, у них тут настоящий заговор. Во всяком случае, они, как нарочно, постарались изменить в ее внешности все, что принесло ей победу на конкурсе. Самое ужасное — они обезобразили ее волосы. Ее шелковистые светлые волосы выкрасили в янтарно-рыжий цвет. «Неужели это действительно мне идет? — подумала Камилла. — Хотя обратил же на меня внимание этот парень».
Рас улыбнулся. Во взгляде его светилась радость.
— Ну и отлично! Тогда я зайду за вами в половине восьмого, и мы поищем местечко, где можно поужинать. Где вы остановились?
— В «Шато Мармон», — ответила она. — Номер шестьсот четвертый. Я буду ждать.
Камилла привезла с собой из Лондона несколько очень красивых платьев. До этого времени, правда, ей даже не приходило в голову их распаковывать. На съемочной площадке они выглядели бы просто нелепо, а больше ее никуда и не звали.
Камилла разложила свое богатство и придирчиво осмотрела. Нежно-сиреневое шелковое платье вполне годится. Цвет ей к лицу, к тому же у нее имелся подходящий свитер. Будет что накинуть на плечи, если калифорнийский вечер окажется прохладным. Она попросила горничную принести утюг.
В добром старом «Шато Мармон» обслуживание хромало, хотя постояльцам и старались угодить. Само здание являло собой классический пример голливудской архитектуры — с фальшивыми башенками, наклонной крышей и свежевыбеленными стенами. Дом возвели на холме, в том месте, где бульвар Сансет круто поворачивал, огибая многочисленные дешевые ресторанчики и лавки сувениров. Отель отличала провинциальная элегантность, присущая некоторым деревенским гостиницам Англии. В нем был бассейн, позади простирался запущенный сад с самыми разнообразными калифорнийскими растениями. Раскидистые пальмы и деревья авокадо с блестящими листьями соседствовали с высокими, качающимися на ветру цезальпиниями, повсюду мелькали желтые калифорнийские маргаритки и багряные петунии.
Кам решила остановиться в «Шато», потому что цены здесь были значительно ниже, чем в роскошном «Беверли-Хиллз». За деньги, которые ей платили на студии, в «Шато» можно было снять двухкомнатный номер. К тому же балкон выходил на бульвар Сансет, и отсюда она любовалась очертаниями Лос-Анджелеса. И хотя натянутая над головой полосатая «маркиза» была в нескольких местах порвана, по самому балкону можно было гулять как по улице.
