— Прекрати, черт бы тебя побрал! — крикнула она. — Ты делаешь мне больно!
Кам выпрыгнула из кровати, набросила халатик и вышла на балкон. Вокруг царила предрассветная тишина, но внутри у нее все кипело от обиды.
Вскоре Камилла почувствовала, как он осторожно обнял ее. На лице Раса снова появилось хорошо ей знакомое выражение заботы и ласки.
— Господи, Кам! Прости. Я не соображал, что делаю.
К нему снова вернулась нежность. Он отнес ее в кровать.
— Это тебе приснилось, — прошептал он, ласково обнимая Камиллу. — Плохой сон, вот и все. Извини меня.
ТРАБЗОН, ТУРЦИЯ
ОКТЯБРЬ 1953 ГОДА
Его высочество принц Баракет Сафат Осман Абдель Рахим знал, что не уснет. Он даже не пытался улечься в постель, о сне не могло быть и речи. За обедом он выпил подряд несколько чашек крепчайшего турецкого кофе — сейчас за это придется платить.
«Как все-таки странно, — размышлял принц. — Я пил кофе, чтобы не уснуть на скучнейших послеобеденных выступлениях, а теперь не смогу сомкнуть глаз даже под страхом смерти».
На самом деле кофе тут был ни при чем, и Баракет это понимал. Он никогда не спал более пяти часов за ночь.
Тарек, его теперешний водитель, стоял рядом с машиной, ожидая распоряжений. Спутники Баракета решили заехать в единственный в этом бедном городишке ночной клуб, но Баракету вдруг захотелось побыть одному. Деловые разъезды длились уже шесть недель подряд. Подобные путешествия приходилось совершать ежегодно; такова была цена его дохода в сотни миллионов долларов, фунтов стерлингов, лир, марок и франков. Вот наконец и его вложения в судостроительную верфь в черноморском порту начали приносить прибыль. Пройдет еще несколько лет, и турецкая доля вырастет и сравнится с французскими и немецкими вложениями.
Турция испытывала отчаянную нужду в деньгах. С момента окончания войны не прошло еще и десяти лет. Все надежды возлагались на Баракета. Про него говорили разное. Что ему досталось несметное наследство и судьба просто оберегает его от неудач. Некоторые утверждали, что Баракет — самый богатый человек в мире. Он никогда не опускался до разговоров с людьми, привыкшими болтать что попало. Наследство ему действительно досталось немалое. Его семья владела хлопковыми плантациями еще со времен Оттоманской империи. Плантации тянулись от самых глухих уголков Турции до дальних границ Египта. Фамильных сокровищ хватило бы на огромную семью, на деле же все досталось двоим: матери Баракета, принцессе Тафиде, и ему самому.
