— На первый взгляд нет. Я принесла все материалы, — ведьма из прокуратуры подвинула лежащую на столе папку, открыла ее. Сверху на документах лежало несколько снимков. — Фотографии можете тоже оставить себе. Это копии. Я успела отпечатать для вас, — она пыталась произвести впечатление своей старательностью, скрупулезностью, скоростью. Но, к несчастью, все ее прекрасные качества выявились бесполезными. На основании всего вышесказанного нельзя было сделать ни разумного, ни даже безумного вывода.
Катерина взяла верхнее фото: то самое, опубликованное в газе те, но более четкое. Неодобрительно хмыкнула. Сходство Веры с Духом Бездны стало еще очевидней. Но оттого попытка построить версию на одном только сходстве не стала казаться ей более разумной затеей, и сразу же после у хода стальной ведьмы Дображанская намеревалась спросить Чуб: «Ну, все? Теперь ты убедилась?».
— Вот ответ на ваш вопрос, — Акнир достала из сумки каталог аукциона и положила репродукцию рядом с фотографией.
Как ни странно, «Дух» произвел на прокурорскую ведьму такое впечатление, точно перед нею и впрямь открылись врата бездны.
— О, теперь мне понятно!.. — восторженно прошептала она. — Я не знала, что Ясные Пани обладают даром ясного видения…
Ведьма быстро взяла из папки еще одно фото и положила на стол. Это был снимок с места преступления: немолодой русоволосый мужчина с алой раной в груди и рыжеватыми усами на сером лице лежал на полу в мучительной и неестественной позе… в той же самой позе, в которой несся в бездну другой человек, нарисованный Котарбинским, — усатый светловолосый мужчина, закабаленный объятиями Черного Ангела.
— Ну че? Теперь ты убедилась?! — чересчур гордо провозгласила Чуб, протыкая Катю победительным взглядом. — Это ее отец! Он тоже нарисован! И что ты скажешь теперь? Один человек, похожий на картину, может быть совпадением, но ты часто встречала двух разных людей, похожих на одну картину?!
Дображанская взяла из стопки третье фото — еще не убитый отец с еще не ставшей убийцей дочерью, — и приподняла очки.
— Я забыла сказать вам кое-что важное, — проговорила прокурорская ведьма. — Впрочем, это есть в принесенных мной документах, — быстро свела она свой промах на нет. — Люба… На самом деле ее зовут Ириной Ипатиной… им не родная дочь. Приемная — ее взяли, когда ей было два года. Нужно узнать, кто ее настоящие родители. Ведь нынче Бабы́!.. А Киевица Кылына мертва.
Катя вопросительно подняла бровь. Чуб заранее расширила глаза, готовясь принять в себя очередную чудесную новость. Акнир озаренно приоткрыла рот.
