— Продано! — произнес ведущий. — Анатолию Николаевичу Томину.
— Как продано? — дезориентировалась Чуб. — А Катя че?.. Не купила?
— Нет, — сказала Акнир.
— Почему?
— Как я понимаю, она покупала подарок Маше. Сама она не поклонница Котарбинского.
— Но ведь вторая картина лучше! Она мне больше понравилась!.. — Расстройству Даши не было предела.
— Но ведь это подарок не тебе, — резонно заметила дочь Киевицы.
Словно желая попрощаться с Землепотрясной, «Дух Бездны» появился на экране вместе с круглой ценой.
— Стой! Сделай стоп-кадр… Скопируй картинку! — заорала вдруг Чуб.
Акнир затарахтела по клавишам. Черный Ангел замер на экране. Землепотрясная быстро схватила газету «Неизвестный Киев».
— Мама!.. Я знаю, на кого он похож… Посмотри!
Акнир посмотрела на указательный палец Чуб с обломанным ногтем, у ткнувшийся в газетное фото под заголовком «Помогите найти» — темноволосую, большеглазую девушку с застывшим взглядом и суровым ртом. Затем перевела взгляд на пойманную монитором картинку.
— Дочь бизнесмена, которая спьяну убила отца… Скажи, что она похожа на Черного Ангела? — попросила Даша.
— Она не просто похожа, — сказала Акнир. — Похоже, что это она…
* * *
Выходя из обитого темно-синим атласом зала, Дображанская бросила на поверженного соперника сожалеющий взгляд — воинствующая, неискоренимая и саморазрушительная глупость слепых вызывали у старшей из трех Киевиц в последнее время неподдельную грусть о несовершенстве мира. В бездну директор банка вверг себя сам — и теперь застыл в кресле, будто купленный им «Дух» с лицом Горгоны обратил его в камень. Если в наличии у него имелось всего тридцать штук, откуда взять еще семьдесят — представлялось большим вопросом.
Но намного сильней Катерину беспокоила собственная внезапно обретенная способность. Обладать острым взглядом, острым без всяких фигур речи — удобное, но слишком опасное свойство, особенно если ты не в силах им управлять. Еще во время аукциона Катя отправила сообщение водителю с просьбой, чтоб тот купил ей очки с затемненными стеклами, хотя и не знала: спасет ли кого-нибудь их темнота.
— Всегда рады видеть вас, — задержал ее хозяин Аукционного Дома. — Признаюсь, сегодня вы удивили меня.
— Простите, что нарушила правила, — принесла свои извинения Катя.
— Я не был удивлен. Более того, я не сомневаюсь, что это больше не повторится…
Он тоже не удивил ее — Вадим Вадимович явно намеревался влюбиться в Катерину Михайловну, прекрасную, как столь любимые им великие произведения искусства.
