— Видите, что с ними творится! — хрипло выдохнула Даша. Она уже задыхалась и не могла петь, и напрочь позабыла про рыжего кавалера, только из последних сил пытаясь сохранить лицо.
«Что со мной, Боже?»
— Эй, давай, танцуй с нами! — фамильярно распорядился какой-то расхристанный пьяный мужик и, неожиданно схватив Дашу за рукав, сдернул веселую певицу со сцены.
И в ту же секунду ей стало легче.
Она стояла в колышущейся толпе, настороженно прислушиваясь к себе, пытаясь понять: неужели сумасшествие отпустило ее?
— Думаешь, Рита до сих пор там стоит…
— На нее непохоже…
— Тогда чего не пришла… — вкрутились ей в уши чьи-то случайные реплики. Две девицы — ангелоподобная блондинка и безгрудая шатенка — безрадостно извивались в двух шагах от нее.
Расхристанный самонадеянно потянулся к Дашиной талии.
Но внезапно, словно осознав нечто невероятно важное, певица порывисто сунула в его потную ладонь клубный микрофон и со всех ног понеслась к выходу, чувствуя, как с каждым шагом боль отступает, отступает, отступает и на смену ей приходит уверенность, что она поступает единственно верно.
Выскочив на улицу, Чуб стремглав порысила к черному входу, где пасся ее преданный мопед.
«Скорей! Скорей! Скорей!» — сверкало в голове.
— Стой, — услышала она за спиной запыхавшийся мужской голос. — Стой, кому сказал! — Кто-то беспардонно оттолкнул ее в сторону. Это был Алекс — амбаловидный охранник их клуба и по совместительству любовник Заядлой. Немного отстав, парикмахерша уже подбегала к ним.
— Я же говорила, что она слинять попытается! — пропыхтела она.
Набычившись, Алекс встал между Дашей и ее «пони» и по-хозяйски положил руку на руль.
— Это больше не твоя игрушка, — тяжело сказал он. — Отдавай ключи.
— Пусти! — одержимо заорала Даша, бросаясь на него. — Мне нужно туда! Я опаздываю!
Алекс брезгливо отшвырнул ее одной рукой.
— Куда ты опаздываешь? — желчно засмеялась Заядлая. — Тебя уже отовсюду уволили. Директор только что сказал: можешь идти на хрен! Я всегда знала: рано или поздно ты доиграешься.
— Уйдите! — утробно зарычала Чуб.
В ее голову будто вылили чайник с бурлящим кипятком, и она с трудом осознавала реальность. Но из последних сил попыталась выловить там последнюю живую мысль:
— Срок был до праздника! Не соблазню Сани до шестого, машина ваша!
Алекс недовольно посмотрел на свою подружку.
— Че ж ты дергаешься, раз вы до шестого спорили? — процедил он весомо.
— Но она ж уволена, — попыталась возразить та. — Где мы ее потом искать будем?
