— Могу я позаимствовать у вас снимок? — спросил он.
Берт и Мэйвис обеспокоенно переглянулись. Альбом был единственной вещью, которая осталась у них напоминанием о дочери.
— Но вы его вернете, конечно? — пробормотал Берт.
— Разумеется. Мы снимем копию, а в конце недели я лично прослежу за тем, чтобы вам вернули оригинал.
…Уже через полчаса он возвратился в маленькую редакцию «Маргейт эхо».
— Пара выживших из ума стариков, вот мое мнение, — сказал он своему боссу.
— Все равно надо проверить, — заметил тот. — Чем черт не шутит…
— Идиот! Несчастный идиот! — вскричала Анжела Венлейк, с раздражением отшвырнув от себя очередную газету с материалом о Мариссе Монтклер и ее бывшем муже.
Разгоревшийся в Америке скандал с каждым днем затрагивал ее все сильнее, что она считала вопиющей несправедливостью. В конце концов они с Эдвардом расстались одиннадцать лет назад! Так с какой стати, спрашивается, его проблемы должны до сих пор автоматически становиться ее проблемами?!
Но она могла негодовать сколько угодно, а суть дела от этого не менялась. Все газеты, и в особенности бульварные, взахлеб рассказывали своим читателям «семейную историю» Венлейка. Вся его биография была разобрана по косточкам. Его называли «потомком» короля Георга II и родственником первого герцога Саксмундхемского. В Пинкни это, положим, никого особенно не волновало. Половина жителей являлась сторонниками лейбористов, а другая половина состояла из молодых яппи, которые плевать хотели на все титулы, озабоченные лишь зарабатыванием денег. Но Анжела имела в виду другое. Ее задевало за живое, когда она читала про себя в газетах, как про «бывшую леди Венлейк, с которой сэр Эдвард в свое время пожелал развестись», или даже как про «женщину, которую сэр Эдвард бросил»! Просто возмутительно!
— Интересно, о чем он вообще думал… — соглашался с ней Саймон. — Девчонке двадцать лет! С ума сойти! Тут и ежу должно было быть понятно, что это добром не кончится!
— Я не знаю, как буду смотреть в глаза людям на Охотничьем балу. Просто не знаю! А что я теперь скажу Ланкастерам? И Фредди? Ну вот что? Они приезжают уже в конце этой недели… — Анжела пребывала в крайне расстроенных чувствах и рассеянно трепала шерстку своего спаниеля Боффина, который не отходил от нее ни на шаг.
— Ты тут совершенно ни при чем, мама! — горячо возразил Саймон. — Он живет в своей Америке — и прекрасно, а мы здесь! Я советую тебе умыть руки и полностью откреститься от всего. Мы с ним не встречаемся и не общаемся уже много лет. Дженни, конечно… Однако это ее личное дело. Нас с тобой это все не касается.
