— Так она продюсер? — спросила я.
— Да, — ответил Даня.
— Рассказывай дальше, безумно интересно, — попросила я из вежливости… На самом деле мне было очень не по себе. Появлялась даже какая-то ревность, я впервые слышала от него такой рассказ о женщине, с которой у него были и, как я поняла, уже закончились отношения. Интересно, а обо мне он тоже кому-то так рассказывал? Наверное, нет. Обо мне было бы что-то простое: «Маша… классная девчонка, сумасшедшая немного, любит шмотки, обувь, любит веселиться…» А тут такая утонченность.
— Пока мы ужинали и рассказывали друг другу о себе, мне стало казаться, как будто я знаю ее всю свою жизнь. Ее голос так окутывал меня, настолько очаровывал, что это стало походить на магию, наваждение, не знаю что. Уже тогда в театре я с ужасом понял, что не думаю о Насте. Я знал, что она есть, что она моя девушка, но в моем сознании ее место уже заняла эта женщина. Потом Лара предложила выпить кофе у нее дома.
— Где она живет?
— В Доме на набережной.
— Точно. Она ведьма. Околдовала тебя. Призрак, дух прошлого, переселившийся в чье-то тело.
— Да какая разница, кто она? Я вообще об этом не думал тогда… Мы приехали к ней домой. Окна ее квартиры выходили на храм Христа Спасителя и набережную Москвы-реки. Лара сварила потрясающий кофе, запах которого до сих пор помню. Потом мы слушали музыку в гостиной и продолжали общаться. Меня охватывала паника: еще утром я раздумывал, идти в театр или нет. У тебя тогда были свои планы с Сергеем, Настя была в Париже. Мне не хотелось проводить вечер одному дома, но в то же время и звонить кому-то из друзей было лень. Я пошел наугад. Посмотрел в Интернете театральную афишу и отправился в театр один. Люблю иногда одиночество, сама знаешь… И представляешь, какое неожиданное знакомство. Как все совпало. Когда мы разговаривали с Ларой, она тоже сказала, что раздумывала, приехать к началу или ко второй части.
— А про Настю ты ей рассказал?
— Нет, в тот вечер нет. В этом не было смысла. Была Настя или не было ее, я знал, что события этой ночи уже не изменить. А потом мы сидели с ней вместе на подоконнике, пили приготовленный ею коктейль с шампанским, курили и смотрели на заснеженную, заснувшую на несколько часов Москву. Когда я собрался уходить, она остановила меня фразой: «Позавтракаешь со мной?»
— Тоже любит завтракать, — добавила я. И вдруг подумала, что в этой фразе, наверное, скрыта моя боязнь одиночества. Обедать и ужинать одной легко, а вот начинать новый день и сталкиваться лицом с реальностью одиночества — трудно.
