— А я все-таки верю, что можно сохранить любовь на всю жизнь, поэтому хватит о грустном, — сказала Лера, — приехали.
После третьей рюмки коньяка мы с Дианой были изрядно подшофе. Лера сказала, что ей скучно смотреть на нас, пьяных, и поехала домой. Был час ночи. Я решила позвонить своему бывшему.
— Привет. Ты что, спишь?
— Алло, кто это?
— А, ты меня уже не узнаешь? Это я, Маша.
— Маша, почему ты так поздно звонишь?
— Почему же поздно, в Лондоне только одиннадцать вечера.
— Да, но мы уже легли спать.
— Ах, «мы уже легли спать»? Ну и как? Может, я вас отвлекаю?
— Маш, не опускайся до дешевого сарказма.
— А… Просто ты, ты… ты не понимаешь, как мне больно, ты поступил со мной, как… — Я с трудом находила нужные слова, слова застревали, терялись и мешались между собой.
— Маша, давай не будем говорить об этом.
— Не перебивай меня, — собрав силы, заорала я во все горло. — Я слушала тебя все это время, все шесть месяцев смотрела тебе в рот и слушала, так что послушай и ты меня. Пусть твоя мадам потерпит немножко…
— Лучше мы закончим этот разговор и продолжим его завтра утром, когда я позвоню.
— Завтра утром… Кому нужно разговаривать с тобой по утрам? Ты знаешь, что утро — мое любимое время суток, так что не надо мне его портить. Да и вообще утро для меня начнется часа в три дня.
— Маша, ты несешь какую-то чушь… Ты что — напилась?
— Да, я пьяная. Между прочим, напилась дорогого коньяка. А ты, наверное, ожидал, что я выпью чего-нибудь другого, подешевле, да?
— Нет, почему же, я знаю, что у тебя хороший вкус.
— А вот в твоем вкусе я могу усомниться. Как ты мог? Как ты мог променять меня на эту?
— Не говори того, о чем потом будешь жалеть.
— Я, жалеть? Жалеть будешь ты, дорогой, а я буду танцевать. Кстати, я сегодня познакомилась с мужчиной, он полностью в моем вкусе, а не то что ты… Как я вообще могла что-то в тебе найти?!
— Будем теперь друг друга оскорблять?
— Конечно, это завершающая стадия наших отношений.
— Нет, я уже понял, что ты действительно пьяна, спокойной ночи.
— Нет, дарлинг, теперь у тебя ночь будет неспокойная, теперь ты будешь рассказывать своей Оксане, что твоя бывшая дура Маша напилась и несла какую-то чушь, а она будет смеяться. А ведь она еще большая дура, чем я, потому что ты ее тоже бросишь. Ты — эгоист. Все твои слова, что вы были вместе счастливы и прочее, — ерунда. Ты не мог вынести моей независимости от тебя, тебе нужна была красивая кукла. Все, что тебя интересует, — это твоя работа.
