Анатолий Михеев (два года он будет ординарцем Перелазова на фронте) отбывал наказание в исправительно-трудовой колонки за ограбление ларька в городе Горьком с ватагой ровесников-подростков.
Майор Петренко (он примет полк после гибели подполковника Ковалева) заканчивал военную академию в Москве и уже видел себя полководцем.
Беляков, что погибнет под Карбуселью (там, где горел в танке поэт Сергей Орлов), учился в десятом классе в Семипалатинске и собирался летом уйти с экспедицией в Каракумы.
Красноармеец Порхневич (он потрясет всех своим отчаянным
броском в атаку после гибели агитатора майора Кулакова) жил в Минске и был на седьмом небе - у него только что родился второй сын.
Иван Васильевич Логунов (комбат) работал в МТС под Калинином и за два месяца до войны женился.
Зина (снайпер из роты связи) трудилась на почте в Кирове, изучала военное дело, имела все оборонные значки, которые только были в то время.
Война, казалось, все спутала и все перемешала. Но разве кому-то еще не известно, что пути людские пересекаются не случайно?! И вот все мы оказались вместе, в пехоте.
Я тоже всерьез прошел эту проверку огнем и кровью. Многомиллионная царица полей, которая несла самые большие потери в войне и переживала наибольшие трудности и лишения, стала на всю войну нашей семьей.
Мы были впереди всех. Мы видели врага лицом к лицу, глаза в глаза и сходились с ним грудь в грудь. Мы были тем острием клинка, которым наносят удар, той пулей, которую пускают в сердце врага.
Нашими глазами Родина с ненавистью смотрела на немецких оккупантов.
Отцы и матери, братья и сестры, жены, невесты и дети думали о нас, всем сердцем ждали победы и гордились тем, что мы - на фронте.
Мы все знали. Сколько положено хлеба и сахара в дневном пайке, хотя зачастую и не получали его. Сколько положено рубашек на год, хотя нередко забывали, когда нам меняли их. Мы твердо знали и никогда не сомневались в том, что враг будет разбит и победа будет за нами. Не знали только одного сколько каждому из нас оставалось жить.
Но вот все, о чем говорится в книге, обратилось в давно прошедшее время, и очевидцы один за другим уходят туда, откуда никто еще не возвращался. Неудержимое время, этот великий утешитель, стирает подробности войны, и в памяти человечества что-то мало-помалу предается забвению, кое-что переоценивается, а иное умышленно или невольно искажается.
И тот, кто не был там с нами, может подумать, что в войне действовали герои, имя которых история сохранила и которым народ воздал должное, и миллионы безвестных воинов, вклад которых в победу неравнозначен.
