Новый комбат, бывший командир пулеметной роты, сказал мне, что Антонов убит. Я попросил разрешение найти его и похоронить. Комбат разрешил. В штабе батальона мне сказали, что два солдата из музыкального взвода уже выехали в поле, чтобы собрать и похоронить погибших.
На поле, где только что прошел бой, я увидел этих музыкантов. Они укладывали убитого в телегу, где уже лежали четыре окровавленных бойца. Не обращая внимания на меня, музыканты деловито осматривали поле боя и, завидев мертвого, подводили к нему телегу, в которую была впряжена молодая статная кобылица. Один из них, совсем старый, хмуро ворчал на кобылу, недовольный тем, что она все время пытается что-то сорвать с земли:
- Ну, балуй еще!
Подойдя к убитому, старик по-хозяйски брал его за плечи и командовал молодому:
- Ну-ка, подмогни за ноги.
Тот боязливо прикасался. Недовольный старик ворчал:
- Бери как следует. Что, у тебя руки-то отсохли? Бери покрепче!
Тот брал покрепче, и они забрасывали труп на телегу.
Мне показалось, что старик уже привык к такой работе, а молодой так, видно, и не привыкнет к ней никогда.
Старик деловито подходил к убитому и объяснял напарнику:
- Ишь, прямо в сердце попало. Как она его сразу опрокинула, экого детину... Это не из автомата: он не может так сделать. Это из винтовки.
Так они переходили от одного к другому, разглядывали каждого, и старик говорил уверенно:
- Ну, этот уже не жилец. Кладем.
- Да погоди ты, - просил молодой. - Может, еще живой? Может, еще что сделать можно?
- А что годить-то? - торопил старый. - Вишь, не дышит и посинел...
И торопливо брал за плечи убитого.
Мы с молодым музыкантом на Антонова наткнулись одновременно. Я не знал, что делают в таком случае. Только пилотку снял и остановился в молчании. А молодой испуганно и радостно одновременно крикнул своему товарищу:
- Смотри-ка, лицо-то какое! Улыбается, что ли? Обрадовался чему?
Тот неторопливо подошел, долго и внимательно смотрел на Алексея Антонова и рассудил здраво, ибо он был намного старше и меня, и своего товарища:
- А ты знаешь, это счастливый. Видно, думал о чем-то уж больно хорошем. Тут она его и свалила... Вишь, осколком по шее? Легко умер.
Старик посмотрел на меня и спросил:
- Знакомый, что ли?
- Друг, - ответил я.
- Хороший человек был, потому и умер легко. Взял он Антонова за плечи, сказал младшему:
- Ну-ка, подмогни. Берись за ноги.
Они положили его в телегу осторожно и аккуратно, выказывая явное уважение.
