— Меня в школе до четвертого класса подкидышем дразнили, вот тогда-то я и узнал, что не родной сын дяди Вити, что усыновили они меня, что мать моя умерла, а отец сгинул куда-то. И вот только в этом году и узнал правду, так что мне теперь все равно. А вот я видел, на конверте было написано «Исаевой», значит, и вы с дядей Егором родственники?
— Да, только не совсем, родители у нас были одни, а мы…
В это время стукнула калитка, потом дверь и в комнату влетела веселая раскрасневшаяся, жизнерадостная девочка. Увидев Ивана, растерялась, сказала быстренько: «Здрасте» — и убежала в другую комнату. Рита Ивановна, сказав: «Ладно, потом поговорим», — встала из-за стола и ушла следом за Оксаной, там они немного пошептались и вышли к Ивану уже вдвоем.
— Ну, знакомьтесь, — подталкивая девочку, сказала Рита Ивановна. — Это моя дочь, а это твой родственник.
Иван встал из-за стола, и с любопытством посмотрев на девочку, машинально взял протянутую руку в свою, сказав лишь одно слово: «Иван». Девочка, чуть присев, ответила: «Оксана», а Рита Ивановна за обоих добавила: «Очень приятно!», и все рассмеялись. Потом все вместе сели за стол, дети стеснялись друг друга, и Рита Ивановна, как могла, заставляла их есть.
Девочка лет тринадцати-четырнадцати была красивая, и Иван это отметил, подумав: «Ничего себе», и поэтому еще больше застеснялся и старался не смотреть в ее сторону. А Оксана бросила несколько быстрых взглядов на Ивана и тоже воткнулась в свою тарелку.
Поев, Иван и Оксана ушли в соседнюю комнату. Оказалось, что из нее есть еще одна дверь, и девочка, открыв ее, сказала:
— А тут мое царство-государство, сюда вход только со сказкой, я не знаю сколько их тут витает и в воздухе и везде.
Иван мельком заглянул в комнату: ничего особенного, диван, стол-парта, на окне цветы и все стены увешаны вырезками из журналов. Но Оксана закрыла дверь и, усадив его в большой комнате на диван-кровать, включила большой приемник-радиолу, сама ушла на кухню к матери. Из приемника лилась ровная задушевная мелодия.
Вошла Рита Ивановна и, указав на пианино, спросила:
— А ты не играешь?
— Да что вы, я такую только в школе и видел, к ней и подходить запрещалось. А я немножко играю на баяне, гармошке, балалайке, дядя Витя играет, а я у него перехватываю.
— А в каком же ты классе учишься?
— Так вот в десятый перешел, да пока еще и дня не был в школе.
— Да-а, — задумчиво проговорила, присев на угол дивана, Рита Ивановна, — а что играешь — хорошо, вот Оксана из магазина вернется и поиграет нам, а потом и ты когда-нибудь нас повеселишь, ведь впереди времени много.
