Триш мгновенно оживилась – Мэри хорошо знала, что сулит ей подобное оживление. Предстояла в высшей степени политкорректная речь.
– Возможно, ты уже слышала: сама знаешь кто добился принятия решения о строительстве водохранилища на реке Сэнди-Крик. Это плохо уже само по себе, к тому же водохранилище расположится в местах гнездовья желтохохлых славок. Если городской совет ничего не предпримет, погибнет вся популяция птиц! – На щеках Триш проступили яркие пятна негодования, на миг она словно стала выше ростом. И вдруг ее плечи поникли. – Беда в том, что желтохохлая славка не значится в официальном списке исчезающих видов.
Еще учась в колледже, Триш активно участвовала в студенческих маршах протеста против чилийской хунты и вмешательства США в дела Никарагуа. В последнее время предметом ее внимания не раз становились различные кампании. Совсем недавно она добивалась строительства центра переработки отходов и реконструкции старого здания вокзала, которое собирались снести.
А теперь, когда опасность угрожала ее бизнесу, Триш предпочла сосредоточить усилия на спасении существа, которое наверняка переживет ее саму, – не важно, будет ли отстаивать его права некая Патрисия Энн Куинн из Бернс-Лейк, штат Нью-Йорк.
Но несмотря на все различия между ними, Мэри нежно любила сестру. Не колеблясь ни секунды, она подошла к стенду и поставила свою подпись под петицией.
– Да здравствует желтохохлая славка! – Присмотревшись к снимку маленькой грязновато-оливковой пичужки, она с сомнением добавила: – Невзрачная птичка, правда?
– Тем важнее спасти ее! – твердо заявила Триш. – Ты представь себе, каким скучным стал бы мир, если бы его населяли только красивые и экзотические птицы!
– Наверное, найдется и другая точка зрения. – Мэри задумалась, не считает ли ее сестра и себя обычной, ничем не примечательной женщиной – из тех, от которых слишком часто отворачивается мир.
В этот момент коренастый мужчина в джинсовой куртке и бейсболке направился к кассе, неся перед собой экземпляр «Живой Библии». Триш с сожалением взглянула на Мэри.
– Мне пора. Может, поговорим позднее?
– Я позвоню тебе вечером, – пообещала Мэри. – Ты будешь дома?
Триш закатила глаза, будто желая спросить: «А где же еще?» – и поспешила к клиенту. Стало быть, жених никуда не приглашал ее и не любил проводить тихие домашние вечера в ее обществе. Мэри поняла, что Гэри Шмидт не спешит связать себя брачными узами.
На тротуаре ей вдруг преградил путь рослый здоровяк. Вздрогнув, Мэри вгляделась в мясистое лицо оттенка сырой говядины – оно показалось ей смутно знакомым. Мужчина был средних лет, с белесыми волосами и такими светлыми бровями, что они смотрелись на фоне кожи как полоски засохшего клея. Только когда взгляд Мэри упал на блестящий значок на отвороте мундира, она вдруг вспомнила, кто перед ней.
