— Разрешите пригласить вашу даму?
К нашему столу подошел жгучий смуглый брюнет. Он говорил с легким акцентом и обращался ко всем одновременно, прося разрешения пригласить меня на танец. Мне нужно было что-то делать, чтобы расставить точки над «i». Разжечь живой памятник, подбросив в него дровишки. Для всех мужчин, сохранивших половую идентичность, характерна банальная ревность. Очень древнее чувство, от него избавиться трудно, если не поменять пол на асексуальный. Мне нужно было протестировать человека по имени Иван. Я ему нужна или нет? Меня устраивала ревность в любой форме, даже едва уловимой.
— Разрешаю, — я протянула брюнету руку, как понтифик.
Мы с Добрицей из Сербии быстро нашли общий язык и так растанцевались, что нацепили на себя сомбреро, снятые со стен ресторана. Мы танцевали до упаду, а я искоса наблюдала за столом чужеродных однокурсников. Никто из них даже с места не сдвинулся! Видимо, в их кругу было модно отмечать крестины как серьезную церемонию, промеренную штангенциркулем. Они были старше меня на два года, а будто на сто лет. Я попала в забытые запасники музея. От них веяло пылью и затхлостью из чердаков и подвалов всего мира. Они все друг друга стоили. Это были гипсовые мальчики и девочки с веслом.
Я так натанцевалась, что пошла в туалет умыть разгоряченное лицо.
— Может, хватит? — За моей спиной стояла Люська.
— Что хватит?
— Ты зачем сюда пришла?
— Я что, должна умереть от скуки в парке пионерского периода? Застыть в гипсе?
— Дура тупая! Иди за мной!
В зале человека по имени Иван не оказалось. Он испарился вместе с двумя одинаковыми яйцами от Микки Рурка. Такого фиаско я еще не испытывала. Никогда. Это был конец моей самооценке. Окончательный и бесповоротный.
— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно сказал Радислав в такси.
— Что ты имеешь в виду? — раздраженно спросила Люська.
— То, что нельзя самых близких друзей отправлять в пасть бродячей акулы. Друзей любить надо.
— Не поняла!
— Наша Таня, громко плача от смеха, сожрала бы Ваньку и даже не заметила. Вокруг нее сплошные трупы, одни свежие, другие догнивают. Пачками!
— Так это твоих рук дело?! — закричала Люська. — Что ты лезешь в чужие отношения? Тебя это касается?
— Касается! — заорал Радислав. — Поиграет, наплюет, бросит! Сегодня один, завтра другой! Твоей Таньке на всех плевать! И на тебя плевать!
— Господь бог! — взбесилась Люська — Читаешь мысли?! Судьбу устраиваешь! Ты кто такой? Ты кто такой? Я тебя спрашиваю!
