Эти процессы, инерция которых исключительно велика и которые вовсе не остановлены, делают задачу «строительства в условиях разрушения» чрезвычайно сложной и лишают имитационный проект всяких шансов на успех. Это надо хладнокровно осознать, закрепить в общественном диалоге и сосредоточить усилия на разработке своего, новаторского проекта — исходя из трезвого учета ограничений, честного сравнения альтернатив с применением адекватных и жестких критериев.
Для этого надо изучить, без всяких идеологических пристрастий, не только опыт Запада, но и огромный опыт строительства и разрушения отечественного «общества знания» в XX веке. И строительство, и разрушение дают важное знание.
Поэтому наше обсуждение проблемы в книге делится на две части[1]. В первой оно будет следовать той структуре социологии и экономики «общества знания», которая, с одной стороны, складывается в ходе практической реализации программы Запада, и с другой — в свете опыта строительства «общества-знания» в СССР. Вторая часть будет посвящена актуальному состоянию тех систем российского общества и государства, которые будут непосредственно вовлечены в создание структур нашего, отечественного «общества знания» первой половины XXI века.
Раздел I
«Общество знания» в западной цивилизации
Глава 1
Кризис индустриализма и идея «общества знания»: риски трансплантации
Общество знания — очередное самоназвание Запада. Оно предложено в ходе поисков обозначения разных сторон того жизнеустройства, которое должно сложиться на выходе из кризиса индустриальной цивилизации[2].
Западные философы и социологи, особенно американские, настойчиво подчеркивают значение для общества Нового времени его самоосознания и даже самоназвания. А. Этциони писал: «Индустриализация — это не только вопрос накопления капитала и нового соединения его с трудом. Это также вопрос умонастроения, образа мысли о себе, других и о мире… В любом случае начало, успехи и поддержание индустриализации тесно связаны с развитием соответствующего мышления, а именно — рационального мышления» [292, с. 293].
В этой книге мы не будем: углубляться в философское рассмотрение причин, которые побудили в конце XX века поставить вопрос о смене типа общества как субъекта познания и использования полученного знания. Очевидно, что в обыденном смысле слова с самого начала возникновения разума и языка у первобытного человека его общность была «обществом знания». Таким оно и было на всех этапах развития человеческого рода. Чтобы сегодня ставить вопрос о форсированной перестройке общества и присвоении ему специального обозначения, требовались чрезвычайные обстоятельства, вызванные достижением некоторой критической точки в развитии. Это пороговое явление и породило кризис индустриализма.
