Джевонс ввел также понятия потока и запаса (stock — запас, капитал) ресурсов, обратив внимание на тот факт, что другие страны живут за счет ежегодного урожая (то есть потока солнечной энергии), а Великобритания за счет капитала, причем этот капитал не дает процентов: будучи превращенным в тепло, свет и механическую силу; он исчезает в пространстве. В переписку с Джевонсом вступили Гладстон и патриарх английской науки Дж. Гершель, Дж. С. Милль докладывал о книге в парламенте. Напротив, экономическая литература обошла книгу, которая регулярно переиздавалась в течение целого века, почти полным молчанием. Та проблема, которую поднял Джевонс, оказалась вне сферы экономической науки.
В 1881 г. Маркс отверг работу С. А. Подолинского, который предлагал включить в политэкономию проблему энергии. Та же судьба постигла работу Р. Клаузиуса «О запасах энергии в природе и их оценка с точки зрения использования человечеством» (1885). Объясняя смысл второго начала термодинамики с точки зрения экономики, Клаузиус сделал такие ясные и фундаментальные утверждения, что, казалось бы, экономисты просто не могли не подвергнуть ревизии все главные догмы политэкономической модели. Однако никакого эффекта выступление Клаузиуса, означавшее, по сути, смену научной картины мира, на экономическую науку не оказало. В наступившем веке электричества, как и раньше, говорилось о производстве — теперь уже электроэнергии.
Всякие попытки ввести в экономическую теорию объективные, физические свойства вещей, учесть несводимость их ценности к цене («несоизмеримость») сразу же вызывали жесткую критику из политэкономии. Эта критика резко усилилась в XX веке после начала широкого использования нефти и газа. Выступая против попыток ввести в экономику энергетическое измерение, Ф. фон Хайек в статьях 40-х годов XX века подчеркивал, что эффективность экономической науки зависит от систематического следования принципу субъективизма. Для экономики имеют значения только выраженные на рынке предпочтения атомизированных индивидов [30, с. 182].
Фон Хайек, уже с позиций неолиберализма, высоко оценил критику «энергетической социологии» В. Оствальда, которую с позиций хрематистики предпринял в 1909 г. Макс Вебер. Оствальд определял прогресс как расширение источников доступной энергии и повышение термодинамической эффективности ее использования. Вебер же доказывал, что прогресс определяется только монетарным методом — на рынке. Поэтому замена мускула (самой эффективной термодинамической машины) станком, использующим энергию ископаемого топлива, есть прогресс, если производимый товар оказывается дешевле. В господствующей экономической модели проблемы энергии просто не существовало.
