Когда к находящемуся на пределе нервных сил налетчику подошел околоточный и попросил «документ», Генрих реагировал внешне спокойно. Достал из внутреннего кармана лоснящегося пиджака паспорт, протянул. Хотя в состояние пришел настороженное.
«Облава? - мелькнула мысль. - Не может быть. Спокойно, спокойно. Мало ли, документы зачем проверяют?»
Он отвык в Маньчжурии, что у белого человека могут спросить, отчего он едет в дорогую гостиницу. И сейчас не понимал, почему этот огромный, почти двухметровый классического, даже несколько карикатурного вида околоточный смотрит на него подозрительно. Потому и психовал.
«Только бы в баул не полез», - билась мысль. Мысль была понятной - в бауле, зашитые под подклад, лежали сто тысяч рублей. Его, Штубиса, доля.
* * *
Шерстобитов служить в полицию пришел десять лет назад, сразу после войны. И сейчас он решил проверить подозрительного типа практически машинально. Ну сами судите: скромно одетый чухонец, с нищей прибалтийской окраины империи, со здоровущим чемоданом - да в дорогущую гостиницу. И теперь, изучая пребывающий в порядке паспорт, он нутром чувствовал неладное.
«Нервничает чухна, - подумал Иван, невзначай рассматривая Штубиса. - Как есть нервничает. А с чего? Небось украл что либо растратчик. Что в бауле, интересно?»
- Вещички предъявите, - пробасил он. Потыкал для внушительности в бок чемодана оттопыренным большим пальцем и добавил: - В целях досмотру.
Штубис, медленно потянувшись к баулу, неторопливо, но внимательно огляделся. На площади народу было немного, рядом вообще никого, только поблизости от пролетки крутился какой-то щуплый паренек, похожий на карманника.
«В баул тыкает, - холодея, размышлял Генрих. - Определить хочет, не зашито ли? Где ж я спалился? Так, баул показывать нельзя, нащупает. В пролетку - и ходу».
Город он знал, отлеживался у Сивилева после налета в Казани. И затеял рискнуть.
- Сейчас, сейчас, - успокаивающе кивнул он полицейскому, склоняясь к баулу. - Сейчас… - Резко выхватил из внутреннего кармана небольшой «браунинг» и в упор выстрелил Шерстобитову в сердце. В гаме вокзала выстрел прозвучал тихо, никто не оглянулся. Тело околоточного медленно заваливалось вперед, Штубис уже забросил баул в пролетку, прыгнул туда сам, разворачивая ствол пистолета на кучера, но в это время почувствовал рывок за ногу. Вертевшийся рядом непримечательный паренек сдернул грабителя вниз, перехватил руку с пистолетом, завернул… а на помощь к нему уже бежали двое таких же, неприметных, одетых мастеровыми, филеров.
