– ЧТО ЭТО ТЫ ВЫТВОРЯЕШЬ НА ГЛАЗАХ У ПОРЯДОЧНЫХ ЛЮДЕЙ?
Все началось с приема в саду, устроенного графиней де Гнусь в Марракеше. А. Дж прибыл в костюме генерала времен Гражданской войны: серый китель и синие брюки.
– Снова все собрались, а, генерал?
– Не совсем так А. Дж. вытащил из ножен кавалерийскую саблю и одним ударом обезглавил афганскую борзую графини. Голова, жутко рыча, покатилась по террасе. Электрик, крутивший в углу благотворительный лототрон, послал вихри короткого замыкания по всему саду. Стаканы и чаша для пунша разбились, подносы взлетали в воздух и сыпались на гостей. Мистер Хайслоп привел огромного серого жеребца и помог генералу забраться в седло. Генерал поднимает окровавленную саблю. Китайцы выбегают из кухни с мясницкими ножами. Оркестр наяривает «Боевой гимн республики» (стихотворение американской писательницы и феминистки Джулии Уорд Хау (1819-1910), позже было положено на мелодию «Слава, слава, аллилуйя», приписываемую Уильяму Стеффи).
– Мечом посылая молнии, Господь наш спускается с неба.
– ВЫПУСТИТЕ НАС! – вопят Тли-Стражники. Они штурмуют двери в водовороте отрубленных конечностей и подпрыгивающих голов.
– Он попирает пажити, где зреют гроздья гнева…
В резиновых сапогах и пиратском костюме с повязкой на одном глазу, другой сверкает синевой, мистер Хайслоп размахивает абордажной саблей, шагая по колено в крови…
– Йо-хо-хо и бутылка рома.
Он поднимает «Веселый Роджер», а рычащие сторожевые псы вылупливаются из порванной кинопленки.
А. Дж стоит на пьедестале на фоне вечернего неба, знамена хлопают на ветру. Он поднимает горн…
– Трубный зов раздается, созывая на битву.. Небеса озаряются голубой вспышкой, медленно темнеет, а дикий мальчик играет отбой…
– Кончен день Пала тень На озера, холмы и леса Храбр солдат рядом Бог в небесах…
А Дж. стоит в дверях, озирая двор своего замка в Марракеше.
– Да где ж моя кобра, черт подери? Вбегает мальчик и тычет кобру ему в лицо.
– Вот ваша кобра миииистер.
– Мне не нужна тут эта сучья тварь. Отпусти в саду.
Я прохожу мимо него через прихожую на слепящее солнце. Слишком поздно я сообразил, что забыл свой блокнот. На рынке становится все темнее и темнее, тяжелая густая тьма, как недопроявленная пленка, я теряю сознание.
Я стою в военно-морской форме на палубе отплывающего корабля.
– Поднимите апсели на бизань-мачте и держите по правому борту, вы, дети морских собак, – проревел я во всю глотку и подозвал первого помощника.
