Мысли Самсут тут же перескочили на собственного сына. Такой трудный возраст начинается, а ведь в нем, как в коктейле, смешаны три крови, и каждая тянет в свою сторону. И больше всего беспокоило Самсут то, что мальчишка хитрит: с русскими здесь, в Питере, он русский, с украинцами в Ставище — украинец, а с несколькими армянскими мальчиками в классе и на у-шу выдает себя за чистокровного армянина. Самсут пугала эта приспособляемость сына, но сейчас она неожиданно подумала: «А что если он прав? Он — современный, настоящий гражданин мира, а я — просто запутавшаяся в себе да еще и отставшая от жизни неудачница. Ведь я тоже порой виню в одном своем просчете — русское безделье, а в другом — армянскую покорность судьбе…»
Самсут потянула руку к чашке с давно остывшим кофе, и ее взгляд упал на часы. «Мать моя женщина!» — вырвалось у нее невольное, так как по всем подсчетам она должна была отправиться в аэропорт десять минут назад. «Не хватало еще опоздать на самолет!» — отругала она себя и, собирая одной рукой разложенные «в творческом беспорядке» листки, второй принялась призывно махать официанту, требуя счет…
* * *
Конечно же, она успела! Еще бы — ведь давешний услужливый администратор любезно заказал для нее такси. «Интересно, подобный сервис распространяется на всех посетителей этого заведения? Или исключительно только на таких вот армянских красавиц, а?»
Глава десятая
Новая Афродита
Пафос, Кипр, 12 июня
Из аэропорта Ларнаки в Пафос Самсут добиралась на рейсовом микроавтобусе. Побывав в Швеции, сейчас она казалась себе уже бывалой туристкой, а потому считала, что ее уже ничем не удивишь: ну море, ну люди, ну достопримечательности… Но уже в самом аэропорту в глазах у нее зарябило от множества совершенно непривычного вида людей и экзотического окружения. Это был какой-то калейдоскоп. Особенно сильным было это ощущение, когда Самсут смотрела на мелькающие в окно автобуса «заморские» пейзажи. Казалось, что, как в детстве, вдруг взяла и попала прямо в фильм. И только через несколько минут Самсут поняла, за счет чего это достигается. Здесь все было открыто. Двери и окна стояли распахнутыми настежь, и было видно, как живут люди, смотрят телевизор, завтракают, читают. Машины тоже никто не закрывал. Минут через пятнадцать они въехали в город, и ощущение калейдоскопа сменилось у Самсут впечатлением голливудской деревни, выстроенной специально для съемок какого-нибудь экзотического киношоу…
