Здесь можно было слегка перевести дух. Судя по рассказу Эдварда, в апартаменты членов Совета Пира Народов в их отсутствие никто не заходил, да и вообще гостевая часть замка редко посещалась прислугой. Уборка же обычно проводилась накануне их приезда, и леди Анчилот всегда извещалась о нём заблаговременно. Ну а если кто-то из членов совета желал прибыть инкогнито, то тут уж на его усмотрение. И сама хозяйка замка, и её слуги воспринимали внезапное появление гостей как должное, и в любой момент были готовы принять и обслужить их.
Комната лорда Эдварда выглядела большой и, несмотря на роскошь отделки, не слишком уютной. Чувствовалось, что хозяин появлялся здесь крайне редко, и вовсе не намеревался обживать её. Кроме стола и четырех стульев вокруг него, здесь были пара кресел возле камина, высокий книжный шкаф с остекленными створками дверец и деревянной стремянкой возле него, небольшой, обитый расписным шёлком диванчик и обширная кровать с балдахином. Потолки высокие, теряющиеся в темноте, два стрельчатых окна занавешены тяжелыми портьерами, чтобы хозяин мог зажечь свет, не привлекая внимания прочих обитателей замка.
* * *
После пятиминутного отдыха Гарольд подошел к двери и заглянул в замочную скважину. Ничего, кроме полной темноты, он там не увидел, что только порадовало его. Достав переданный ему лордом Эдвардом ключ, Финсли открыл замок и осторожно выглянул наружу. Дверной проём, оказывается, тоже был завешен плотной шторой. При желании можно было затаиться в глубокой нише и переждать, если кто-то случайно проходил мимо, и Гарольд, воспользовавшись этим удобством, осторожно выглянул из-за неё.
Коридор, в который выходила дверь, не был абсолютно тёмным. Кое-где в литых бронзовых канделябрах были установлены редкие свечи, которые слегка рассеивали мрак, отблесками мерцая на позолоченных элементах декора. Никаких признаков живых существ Гарольд не обнаружил, а потому осторожно вышел из укрытия. Нэвил последовал за ним. Они направились в левую сторону, туда, где судя по схеме лорда Эдварда находился зал Совета. Оба бесшумно скользили по отлично подогнанному дубовому паркету, не издававшему ни единого звука.
Чем ближе они подходили к своей цели, тем сильнее Нэвила охватывало какое-то странное радостное возбуждение. Он ощутил это беспокойство ещё в подземелье, но списал свою некоторую нервозность на увлекательность приключения, в центре которого неожиданно оказался. Но сейчас чувство это не проходило, а только усиливалось. Движения Гарольда казались юноше слишком уж медленными, что-то манило его вперёд, притягивало, и хотелось лететь туда чуть ли не на крыльях.
