Альбина и мужчины-псы | страница 47
- Ты - та, кого я ждал, ты - единственная, кто достоин освободить меня. Я погребена под морем лавы.
Альбина погрузила руки в огненную магму, порылась там несколько минут - они показались ей вечностью - и достала маску, к которой не пристала ни единая частица огненной жидкости.
Когда она показалась наверху, вынесенная бьющим к небу потоком, туземцы упали на колени. Маска цвета слоновой кости ничем не отличалась от лица Альбины! Объятые трепетом, издавая вопли экстаза, индейцы протягивали руки к той, которая смотрела на них, восседая на мощном водяном столбе: «Мама Окльо, Мама Окльо!»
Гейзер перестал бить, и Альбина ступила на скалу. Инки, расталкивая друг друга, кинулись целовать ее ноги. Тупакумару - так звался колдун - разогнал их, позвенев бубенцами на своем жезле. Позже, в бедно убранном святилище, он склонился перед Альбиной, прижимая маску к груди:
- Святая женщина, мать всех нас, посланная богами, прости меня тысячу и еще тысячу раз! Я поддался малодушию и неверию. Я принял тебя за непрошеную гостью, завоевательницу во главе армии демонов, я подверг тебя испытаниям, рассчитывая, что ты не выдержишь их. Я был уверен, что ты останешься похороненной между раскаленных скал. Я заставил тебя искать Маму Окльо, не сознавая, что Мама Окльо - это и есть ты... Ради всего, не уничтожай ни меня, ни мой народ, на сжигай лес, дающий нам жизнь, пожалей невинных животных, смилуйся над нами! Вот уже спустилась ночь, и под ее покровом я не смогу повести тебя в пещеру, где растет шиграпишку. Мы отправимся туда утром, с первыми проблесками зари. Но войти в пещеру должна ты одна. В подземном ходу, проложенном к могиле повелителя Атауальпы, свила гнездо безжалостная Госпожа. Она пожирает всех, кто осмелится проникнуть в запретное укрытие. Оружием ей служат неодолимые чары ее голоса. Она говорит и говорит, убеждает, и в конце концов жертва просит у нее неслыханной милости - сделаться пищей для червей... И если ты, Мама Окльо, защищенная своим могучим волшебством, останешься нечувствительной к ее обольстительным речам, то увидишь, как рождается цветок!
Глава 4. День четвертый
С первыми отстветами зари черное оперение попугаев порозовело. Серебристый открыл один глаз и проворчал: «О ужас! Опять все тот же кошмар!» Тупакумару вел своих гостей к тайной пещере по тропинке двадцатисантиметровой ширины, умело проложенной по склону горы - так, что со стороны ее не было видно. Каракатица и Амадо