— Что ж, сударь, — церемонно обратилась Катя к Яно, — позвольте пригласить вас в огород. Мы будем готовить праздничный обед!
Если к вам в дом попадет оборотень из другого мира, то лучшее средство от сумасшествия — нагрузить его и себя какой-нибудь работой. Вид Яно, старательно отмывающего свежую редиску от земли в пластмассовом тазу, успокаивал Катю; сама же она на уличном столе деловито резала щавель для зеленых щей, крошила лук, чеснок и укроп. Потом вдруг задумалась: можно ли оборотню есть чеснок, даже в зеленом виде? Или это вампиры не выносят чеснока? Спросить у Яно Катя постеснялась. Потом вспомнила, что на столе все время стояло блюдечко с чищеными чесночными дольками, и успокоилась. Что еще ему вредно? Серебро? Слава богу, столового серебра в бабы Верином доме не наблюдалось.
За работой Катя понемногу втягивала оборотня в разговор.
— А когда ты волк, ты можешь разговаривать? — спросила она.
— Нет, — отвечал оборотень. — Я понимаю человеческую речь и думаю, как человек. Но тело ведет себя как звериное. Я не могу выговорить волчьей пастью человеческих слов.
— А ты… Извини, конечно… Если ты волк и будешь голоден…
Яно грустно вздохнул.
— Ты меня боишься… Напрасно, я не причиню тебя зла. Конечно, в волчьем обличии я сильнее любого человека и многих зверей. Но я никогда не употреблял эту силу, следуя звериным инстинктам.
— Значит, сердце у тебя человеческое, — облегченно рассмеялась Катя.
— Надеюсь, — серьезно ответил Яно.
Девушке стало неловко: как будто она задела какую-то больную тему.
— Ладно, пора накрывать на стол, — сказала она, забирая тарелку с зеленью.
Катя вытащила из сундука старую, вязанную крючком скатерть, нашла целенькие одинаковые стаканы под сок и салфетку с бахромой, чтобы набросить на хлеб. Она немного посмеивалась над собой, и у нее был для этого повод. Катя уже давно перестала питать иллюзии, что может когда-нибудь стать образцовой хозяйкой. И все из-за странной противоречивости натуры: она одинаково терпеть не могла и беспорядок, и уборку. Она умела шить, но ненавидела швейную машину за каждую неровную строчку. Она хорошо готовила, но обязательно при этом резала пальцы, обжигала руки. Однако если было нужно, Катя умела блеснуть. Ее бывшие или несостоявшиеся бой-френды до сих пор были уверены в Катиной домовитости. Просто они не знали, что перед их приходом разбросанные вещи быстро рассовывались по шкафам и ящикам, а лимон, до того как тонкими ломтиками лечь на блюдце, неоднократно скакал по кухонному полу.
