Двое рослых самураев притащили упирающуюся женщину с окровавленным лицом и безучастными глазами.
— Завсегда, когда замки брали, добычу с собой разрешали взять. — Он деловито почмокал мясистыми губами. — Так вот она моя добыча и есть. Ничего отсюда больше не желаю.
— Казнить! — Лицо Дзатаки сделалось непроницаемым, глаза горели гневом.
— Да к чему ее рубить-то? — возмутился сотник. — Баба есть баба, какой от нее вред? Мне же в хозяйстве без женщины не прожить, потому как хозяйство без женщины — это…
— Казнить немедленно! — взвыл Дзатаки, на всякий случай отходя как можно дальше от пленницы.
— Да почему же казнить?! Вы, главное дело, выслушайте меня, господин. Баба эта — крестьянка из деревни, что при замке, никакая она ни синоби. Ничего такого не знает, ничему в жизни не училась. В глаза небось этих самых синоби ни разу не видела, рядом не лежала… Или лежала? — Он почесал в затылке. — Да мало ли кто с кем лежал. К тому же немая она — сами поглядите, язык давным-давно вырезан. Клад, а не жена!
— Не казнишь бабу, сам, своими руками срублю твою голову и на пику надену, — пригрозил Ким-Дзатаки сотнику, после чего тема оказалась исчерпанной, и вопрос отпал сам собой.
— Может, хоть оружие забрать? — сунулся к нему кто-то из младших офицеров. — Оружие-то у проклятых больно хорошо.
— Оружие? — Дзатаки знал, что самураи не могут отказаться от оружия. — А если оно отравлено?
— Так помоем, — десятник пожал плечами.
Ким махнул рукой, разрешая забрать с собой оружие. В этот момент кто-то толкнул его, и Дзатаки увидел Хаято с мечом в руках.
— Прошу вас, отец, помолчать несколько минут. Это не оскорбление, покорнейше прошу. — Юноша огляделся, прислушиваясь непонятно к чему. Повинуясь, остальные самураи прекратили треп, слушая вместе со своим сотником.
— Как будто кто-то плачет, — первым разобрал Кадзума.
— Точно плачет. Дух злой под крышей гуляет.
— Да это не под крышей, где-то внизу, в подполе, что ли, — раздалось сразу же несколько голосов.
По команде Хаято с десятком его приближенных самураев выбрались из замка и, стараясь не шуметь, поползли под пол, то и дело прижимаясь к земле и слушая непонятные звуки.
— Тут оно! Тут! Нашел! — наконец донеслось до Дзатаки, и в следующее мгновение даймё легко спрыгнул с крыльца, присоединившись к своим самураям.
— Дверь в подпол. Замаскировали, гады, — показал на стальное кольцо толстомордый самурай по кличке Ядро, настоящее имя вылетело из головы Кима, но сейчас ему было не до него. — Не иначе как там, гады, запрятались или пленников держат.
