Теперь она тоже не редкий гость в мюнхенской библиотеке, она изучает труды немецких педагогов, составляет конспекты. Часто они говорят с матерью о проблемах педагогики и ее опыте воспитательницы.
К осмотру великолепного анатомического музея и немецкого музея, посвященного развитию техники, Надежда Константиновна «привлекла» и Владимира Ильича. Поражали прекрасные аннотации, систематизация и классификация материала. Но к концу осмотра Надежда Константиновна заскучала. Вся экспозиция музея была явно рассчитана на специалистов, совершенно недоступна рабочим и работницам, непонятна и неинтересна школьникам. Поэтому и пустовал музей, только редкие туристы бродили по огромным залам.
Политическая обстановка в среде русской социал-демократической эмиграции между тем накалялась. Все больше определялось размежевание различных групп.
Кое-кто из вчерашних друзей стал недоверчив, подозрителен. Так, Надежде Константиновне внушают тревогу письма Аполлинарии Александровны Якубовой, с которой когда-то учительствовала за Невской заставой. Муж Якубовой Тахтарев издает за границей журнал «Рабочая мысль». Журнал этот все больше скатывается на бернштейнианские позиции. Правда, и социал-демократы, собиравшиеся вокруг «Рабочей мысли», и другие группы понимают, что без «Искры» им не завоевать прочного положения в массах.
В октябре 1901 года в Цюрихе собирается объединительный съезд русских заграничных социал-демократических организаций. Съезжаются представители «Искры» и «Зари» (всего пять человек), среди них Ленин, Крупская, Мартов, восемь членов организации «Социал-демократ» (в том числе Плеханов, Засулич, Аксельрод), 16 человек от «Союза русских социал-демократов» (особенно активно выступали редакторы «Рабочего дела» Кричевский и Акимов), три члена рязановской группы «Борьба». Здесь Надежда Константиновна впервые увидела Георгия Валентиновича Плеханова.
В Цюрихе все остановились в одном отеле. Вечером встретились в ресторане, за одним столом. Всю дорогу Вера Ивановна и Владимир Ильич говорили о необыкновенном уме, таланте, гении Плеханова, о его заслугах и перед русским, и перед европейским социал-демократическим движением. «Жорж — титан, — повторяла Засулич, — Прометей». Крупская давно привыкла преклоняться перед первопроходцем, человеком, познакомившим Россию с Марксом. Но человек, сидевший за столиком ресторана, ослепляя блеском остроумия, подавляя эрудицией, вызвал у нее ассоциацию с гранитным монументом.
