На мгновение я прищурился, протёр заспанные виски, но когда очнулся, за стойкой сидела она.
Моя неуловимая девочка.
Моя Лиза…
Размахивая локтями как конькобежец, я пустился вперёд. Не замечая меня, она лениво пританцовывала, хлопая подошвой по паркету.
– Лиза!
Моя сладкая девочка неуловимо обернулась.
– Лиза! Я здесь!
– Герман?!
– Я нашёл тебя!
Подбежав, я старался отдышаться. Казалось, Лиза не была изумлена. И не была взволнованна, будто была уверена, что я обязательно отыщу её, где бы она ни пряталась.
– Как дела? – размеренно спросила она. – Хочешь потанцевать?
– Нет, – хрипло произнёс я. – Хочу постоять с тобой.
На её лице проскользнула странная улыбочка, тихая и почти неуловимая. Сегодня она была гораздо загадочнее, и совсем не такая, как в Амстердаме. Что-то в ней появилось новое, что-то особенно увлекающее за собой, и лишь безымянная тату прежним образом отражалась в свете огней. Её таинственная змеиная тату. Лиза не скрывала её. Змея радовала глаз, то есть я не ошибся – это она, моё вновь обретённое счастье.
– Ты давно здесь?
– Сегодня приехала.
– А где подружки?
– Мы успели расстаться.
– Неужели? До новых встреч?
– Да. Следующая остановка… Впрочем, какая разница? Я толком не думала… Здесь хорошо. Вот он рай. Это не Амстердам. Здесь царит гармония, а там… я ещё толком не думала.
– Не думай, – предостерегал я. – Перед тобой стоит победитель. Я примчался к тебе, позабыв о работе. Помнишь наш уговор?
– Какой уговор? – удивлённо спросила Лиза.
– Мы зареклись отныне не расставаться, если я отыщу тебя.
– А… Ну да. Так давай не будем расставаться. Хочешь выпить? Закажи мне мохито?
Санта-Клаус прятался за спиной. Бармен в колпаке всегда стоит рядом, когда речь заходит о выпивке. Я попросил мохито, а себе джина со льдом. Такую победу не грех отметить.
Лиза развернулась ко мне и улыбнулась широко-широко – без тайн и недомолвок. Присасываясь к трубочке, она стала делиться впечатлениями об Ибице. Мы оба тусовались здесь впервые. Лиза ощущала себя как дома. Впервые? Я не желал ей верить, уж больно резво она ориентировалась на местности, а у неё не было подсказок в виде карты. Марокканец уступил карту только мне.
– Ты куришь? – спросила она с подковыркой.
– Да, – честно ответил я.
– Много?
– Как придётся. Пачку в день – максимум. Но пытаюсь бросить.
– Я бросила.
– Умница.
– Но хочу начать снова.
– Начнём. Я угощу тебя?
– Валяй, – играла она хитрыми ужимками, а глазки переливались как радуга: то серебристо-зелёные, то пурпурно-малиновые. В них отражалась игра теней, глаза становились то тигровыми, то отливали ядовитой желтизной. Словно ручной хамелеон, Лиза смотрела на меня панорамой красок.
