Дорога не хотела заканчиваться. Как назло, кончался бензин. Я мечтал скорее добраться до компа и вставить флешку – единственное, что останавливало меня перед самоубийством. Когда я заехал на заправку, в карманах обнаружил наличные, а в бардачке лежали удостоверение и кредитки. Принимали безналичку. Я заказал полный бак, накричав на кассиршу за её медлительность и нежелание выписывать чек быстрее. Она молча посмотрела на меня, как на сумасшедшего, и вернула карту.
Вокруг Маздочки копошился подросток, готовый заправить её. Но я никому не позволю насиловать мою последнюю девочку и вырываю у него трубку, вставляя её в бензобак самостоятельно.
– Эй! Осторожней.
– Пошёл вон!
– Что с вами?
– Убью!
Подросток пугливо держится на расстоянии, но далеко не уходит. Ему любопытно, чем всё закончится. Таких психопатов как я он вряд ли часто встречал.
С заправкой я справился, но, вспомнив о мальчишке, кидаю ему косарь в знак извинения. Пацан радостно подбегает и поднимает с асфальта купюру.
– Не парься, я не в себе, – отвечаю я и сажусь за руль.
– Счастливого пути, придурок! – слышу краем уха и трогаюсь.
Пока я заливал бензин, немного успокоился. Вдаряться в беспредел и повторять злоключения героя блокбастера «С меня хватит!» слишком безрассудно. Привлекать внимание гаишников ни к чему. Сейчас полиция подоспела в тайные комнаты и уже осматривает застывшее тело любимой. Снова прокручивая в голове подробности моих злоключений, уверяю себя, что не оставил следов и старательно стёр все отпечатки. Но всё я не мог стереть?! Сколько там отпечатков, если каждый день в подвале трутся в экстазе десятки пар?! И если я повстречался с Сатаной, да ещё сам обретя сатанинскую сущность, то отпечатки пальцев мне не грозят. У приспешников Сатаны нет никаких отпечатков.
Кто бы ещё бился об заклад, что менты найдут труп и накроют этот притон, а не нарвутся на коммуналку со слепой бабкой в сизом пальто. Мадам Тюссон превратится в бабу Нину и покрутит перед ментурой костяшкой у виска. Но у неё найдут телефон, если он был земным порождением, и выпишут штраф за ложный вызов, а то и вовсе отправят старуху в дурдом, а потом в интернат для престарелых сумасбродок. Поделом ей – не будет хранить секреты векового борделя и покрывать дьявольские оргии.
Лизу не вернуть… И её последние душевные искры тлеют в моём кармане на оловянном носителе, а значит, она жива и мне ещё повезёт с ней встретиться.
С моей мёртвой, но вечно сладкой девочкой…
