– Вы закончили проверку психического состояния фрейлейн Сюзанны? – спросил Дронго.
– Пока нет, но к вечеру закончим, – сообщил Нерлингер.
– А где сейчас Пастушенко?
– Вместе с нашими экспертами подписывает документы как близкий родственник погибшей. Сейчас проводится вскрытие второго трупа, и через несколько минут мы будем иметь более определенный результат. Итак, вы никого не подозреваете?
– Вы знаете, что родственница семьи Крегер оставила им большое наследство? – вместо ответа задал вопрос Дронго.
Нужно было видеть, с какими лицами все переглянулись.
– О какой сумме идет речь? – поинтересовался Менцель.
– Тоже мне Пинкертоны! – пробормотал Дронго. – Этого переводить не нужно. Лучше скажите, что, по моим сведениям, речь идет о большой сумме в восемь или девять миллионов евро.
– Вы не ошиблись? – спросил инспектор, услышав эти слова.
– Полагаю, что нет. И этой суммой должна была управлять Марта, которая являлась опекуном своей младшей сестры.
– А Марту отравили первой, – невесело произнес Менцель.
– Предположим, что ее отравили из-за этих денег, – продолжал Дронго, – но тогда это могли сделать только два прямых наследника погибшей, Марты – ее дети. Герман Крегер и Мадлен Ширмер.
– Насчет сына не знаю, но дочь убивалась по матери всю ночь, – напомнил следователь. – Так сыграть просто невозможно. Она проплакала, нет, даже не проплакала, а провыла всю ночь. Мне трудно поверить, что именно она решила отравить свою мать.
– Мне тоже, – добавил Нерлингер. – Тогда остается только один подозреваемый – сын погибшей. Но предположим, что наши и ваше мнения совпадут. Предположим, что Марту убили именно в силу того, что она является опекуном. Но тогда зачем убивать супругу Пастушенко, которая к деньгам не имеет абсолютно никакого отношения, конечно, если сам Пастушенко не был опекуном этой женщины?
– Не был, – подтвердил Дронго.
– Тогда попытайтесь доходчиво объяснить, кому и зачем понадобилось убийство супруги герра Пастушенко? – спросил следователь.
– Пока не знаю. Но к деньгам Сюзанны Крегер они абсолютно точно не имели никакого отношения. Вернее, не имела отношения погибшая. А вот сам Арнольд Пастушенко, возможно, имел.
– Что вы хотите сказать? – осведомился Менцель.
– Отцом девочки является не Герман Крегер, а господин Пастушенко, – пояснил Дронго. – Таким образом, наследницей состояния девочка не сможет стать, если кто-то будет возражать против ее права на наследство. Могут провести генетическую экспертизу, и отцовство Арнольда Пастушенко будет доказано. Таким образом, есть некоторая связь между первой и второй погибшей.
