Наступило неловкое молчание.
– Вот так, – горько произнесла Анна, – твой друг, Эмма, тоже считает, что я основная подозреваемая. Можешь себе представить, что будут думать сотрудники полиции и прокуратуры? Они просто затаскают меня по допросам. И еще учитывая, что именно я предложила сделать заказ в русском ресторане Берлина и заказала этот торт, на котором она даже не захотела потушить свечи.
– Не нужно об этом вспоминать, – посоветовала Эмма. – Никто тебя не подозревает. Просто господин Дронго говорит, что это могло быть выгодно тебе и Берндту.
– Учитывая, что Берндт был любимым зятем Марты, а я не самой любимой невесткой, то вывод более чем очевиден, – заключила Анна, – только я не совсем понимаю, как можно доказать причастность к этому преступлению конкретного лица.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Эмма.
– Если даже кто-то бросил яд в бокал Марты, – предположила Анна, – как это можно доказать, если не видел своими глазами человека, бросающего в напиток яд? Погас свет, и никто ничего не видел.
Эмма посмотрела на Дронго.
– А действительно, как можно выявить убийцу, если погас свет и никто не видел? – спросила она. – Ведь можно подозревать кого угодно?
– Существует много способов изобличить настоящего убийцу и выявить того, кому выгодно было это сделать, – пояснил Дронго.
– Но вы сказали, что выгодно прежде всего Анне и Берндту, – напомнила Эмма.
– Они могли быть заинтересованы в устранении Марты, – согласился Дронго, – но это не значит, что убийцы обязательно они.
– Спасибо и на этом, – кивнула Анна. – Надеюсь, что у Марты был обычный сердечный приступ и сотрудники полиции сюда больше не приедут. Спасибо тебе, Эмма, что сегодня ты нашла время приехать на день рождения Марты и даже привезла своего друга. Представляю, какие колкости говорила бы Марта, если бы ты появилась одна. И вам спасибо, господин эксперт, что согласились приехать с моей сестрой. Извините, но я должна закрыть за вами двери и подняться к дочери.
– Мы сейчас уйдем, – кивнула Эмма.
Дронго молча поднялся. Он только кивнул на прощание Анне, не сказав больше ни слова. И пошел к выходу. За ним поспешила Эмма, успевшая пробормотать своей сестре:
– Не нужно было так его обижать.
Когда они вышли из дома, снова начался дождь. Оба поспешили к автомобилю Эммы. Уселись в автомобиль, пристегнулись ремнями.
– Вы извините, что все так получилось, – сказала Эмма, – просто Аня ужасно переволновалась. Испугалась за дочку. Если кто-то мог отравить Марту, когда потушили свет, то точно так же могли отравить и маленькую Еву. И вообще любого из нас.
