За то, что в Азии продвинулся далеко
И зависть возбудил у римлян раньше срока?
За то, - что поддержал величие царей?
Заставил говорить о доблести своей?
Великого бойца усвоил наставленья?
Коль милость мне нужна, то вот вам преступленья,
Что мной совершены. Прибавьте также к ним
Доверье к тем, кто был подкуплен кем-то злым,
Простосердечие прибавьте, что немало
Коварство их постичь рассудку помешало;
Еще достоинство прибавьте, что зовет
Быть вместе с армией, когда война идет,
И, честь в союзники призвав, повелевает
Жить с чистой совестью, что ближним доверяет.
Арсиноя
Я, государь, назад беру свои слова:
Нет, невиновен он, была я не права.
Коль опозорить он хотел меня навеки,
Виновна ненависть, что может в человеке
При слове "мачеха" все чувства подавить.
Вот он и стал меня во всех грехах винить.
Учителя его, героя Ганнибала,
Вдруг подозрительность слепая обуяла,
Он ненадежным счел гостеприимства долг
И впал в отчаянье; коль разум в нем умолк,
То в старца только я вселила страх великий.
Принц красоту и ум находит в Лаодике
Виновна я, что их заметил и Аттал;
Я упросила Рим, чтоб сына поддержал;
Исходит от меня все, что ему мешает;
За одного он мстит, другую он спасает;
Вас, государь, со мной поссорить был бы рад...
Но все простительно: он ревностью объят.
Мне в душу не вселить смятенья и испуга,
Моя вина лишь в том, что ваша, я супруга.
Вот почему он так преследует меня.
В чем кроме этого пред ним виновна я?
Все десять лет, что он командует войсками,
Не расточала ль я хвалы ему пред вами?
И если в помощи была ему нужда,
Без коей худшая ждала его беда,
Не я ли первая помочь ему просила,
Не я ли выручить всегда его спешила?
Где мог он лучшего ходатая сыскать,
Чтоб денег и людей не приходилось ждать?
Об этом знаете вы лучше всех на свете!
И в благодарность мне за все заботы эти
Меня оклеветать пред вами хочет он.
Но все простительно: ревнив он и влюблен.
Прусий
Что скажет принц в ответ?
Никомед
Могу лишь восхититься
Тем, как добра ко мне всегда была царица.
Не буду говорить, что, помогая мне
Жизнь сохранить и честь, сражаясь на войне,
Она моей рукой тем самым укрепляла
То царство, что должно под властью быть Аттала;
Моей рукой она готовила тогда
Все то, чем завладеть он мог бы без труда.
Какие помыслы она в себе таила,
Пусть судят небеса: им все известно было;
Известно и теперь, что хочет предпринять,
И по заслугам ей должны они воздать.
Но если видимость так выглядит прекрасно,
