— Что такое? — спросил он, понизив голос.
— Пойдем, поговорить надо. — Она мотнула головой в сторону туалетов, в коридорчике у нее за спиной.
Глядя на него в упор, Китти встала и подождала, пока встанет он. Потом резко направилась в коридорчик, увлекая Дэвида за собой.
Она затянула его в женский туалет. Если кто заметит, пусть себе думает что хочет. Держа Дэвида за ворот, она приперла его к стене. На чистой браваде старалась изобразить крутую и сильную. Если бы он захотел, мог бы зашвырнуть ее в угол, фокус был в том, чтобы не дать ему такой попытки. Подавить, изобразить доминирующую альфа-особь, и надеяться, что у него включатся инстинкты уважения и подчинения.
— Где ты был, пока сюда не явился? — спросила она в упор.
В общем, ее поведение дало результат. Он едва ли не дрожал, старался не смотреть в глаза. Ментально поджал хвост.
Она не была заранее уверена, что получится.
— Я шел по дороге. Просто шел.
— А до того?
— Не был на дороге. — Он занервничал, стал отворачиваться, переступать с ноги на ногу. — Я превратился. И не знаю, где это было.
— Что ты помнишь?
— Почти ничего.
Голос был тихий, полный страдания.
Она это могла понять: умение помнить требовало тренировки, контроля. И даже тогда воспоминания получались нечеткие, нечеловеческие, принесенные волчьими органами чувств. А у него вообще никакого контроля не было.
— Ты охотился? — спросила она, надеясь на какую-то искорку памяти. — Ты убивал?
— Конечно! Потому что для того мы и вервольфы.
Он попытался высвободиться, отодвинуться от нее. Она приподняла губу, рыча, и он застыл.
— Думай! Думай, тебе говорю! Что это было? Кого ты убивал? Большая была добыча? Маленькая? С мехом или без?
Он зарычал, оскалив зубы, от него волной поплыл запах зверя.
Она слишком сильно на него нажала и чуть не струсила сейчас, чуть не сдала назад. Агрессивность его была почти осязаема, и это ее испугало. Но Китти не отступила. Быть альфой — это было совершенно новое ощущение.
— Значит, ты мог убить человека, — сказала она.
Он отодвинулся, закрыл лицо руками, и она едва расслышала его шепот:
— Нет. Нет, это невозможно. Этого просто не может быть!
Он не знал — честно, искренне не знал. И что же ей теперь с этим делать?
Она попыталась снова, на этот раз спокойнее. Собрав все свое искусство консультанта, приобретенное за последний год.
— Попытайся подумать. Помнишь какие-нибудь картинки? Запахи, эмоции. Любую зацепку. Любую.
Он уверенно покачал головой.
— Не знаю, как это у тебя, а я ничего не помню. И ничего не знаю!
