— Дверца откроется намного раньше, — сказал Лерман. — А я чертовски силен.
— Мрачная перспектива — если бы вы могли ходить.
Вервольф пошатнулся и упал на колено.
— В литературе описано ощущение, когда онемение расходится по телу, останавливая в конце концов сердце, — говорил Тейлор. — Говорят, что симптомы весьма неприятны. Опять-таки по моему опыту, это грубейшая недооценка. Особенно подвержены этому вервольфы. А самое лучшее — знаете, что самое лучшее?
— Пока нет.
— Самое лучшее в том, что вы до самого конца будете в сознании.
— Сука ты, — буркнул Лерман, пытаясь встать. Неудачно.
— Что мне особенно нравится в этой вот охоте — что снова полнолуние выпало на канун Рождества, — сказал Тейлор. — Это всего лишь второй раз после смерти моей сестры так совпали капризы лунного цикла и солнечного календаря. В честь такого праздника я решил, что должен придумать что-нибудь особенное.
— Везунчик я, — вздохнул Лерман.
— Естественно, юмор положения, когда вы беспомощны в здании, набитом сторожевыми псами, до вас уже дошел.
— Естественно.
— Какие красивые звери, — сказал Тейлор. — И вы прекрасно с ними обращаетесь. Я подумал, что они заслужили маленькое рождественское угощение.
Идальго с Эдвардсом притащили мясницкую колоду и электрическую пилу. Поставили все это около Тейлора и отступили, готовые действовать.
— Как только вас парализует в достаточной степени, — сообщил Тейлор, — я возьму вот эту элегантную пилочку и распилю вас на собачьи порции, кусок за куском. И вы будете в полном сознании, пока не остановится сердце — я бы на вашем месте молился, чтобы оно остановилось скорее. А потом я вас скормлю вашим же псам. Заметим, что от присутствующего в вашей крови аконита им ничего хорошего не будет, но со свежим мясом всегда риск.
— Ты псих ненормальный! — заорал на него Лерман.
— Вы станете гибелью тех созданий, которых больше всего на свете любите. — Тейлор присел, чтобы получше видеть Лермана. — Куда больше той жалкой пышной куклы, что себя на вас истратила.
Босс?
Лерман едва не упустил это ощущение.
Босс?
Ники? — подумал он.
Диссонанс мыслей, потом Ники оттеснила остальных: Я, Макс и еще новый пес. Говорит, только сегодня его определили на место. Уолдо.
— Мистер Лерман, вы еще здесь?
Лерман застонал от боли.
— А он не такой крепкий, каким себя считал, — заметил Эдвардс.
Босс, сколько их там?
Четверо, подумал Лерман.
Мы их сделаем. Они дверь оставили открытой?
Нет. У них оружие.
Там будут и другие. Через час, или раньше.
