— Конечно, можно, кисуля! Ты же у нас еще малышка. Дело в другом — надо приобретать ухватки, учиться играть в эту игру. Ох как это тебе пригодится в жизни!
— Но я не хочу играть ни в какие игры. Меня бесит общая сосредоточенность на поверхностном: на лице и теле, на внешнем шарме.
— Тебе-то что жаловаться? — возмутилась Долорес.
— Да нет же! Противно, когда о тебе судят только по внешним данным! И у тех, кто выбирает нас для работы, и у тех, кто приглашает нас в гости и в рестораны, других критериев просто нет!
Чарлин пожала плечами:
— Дело вкуса. Умной девушке ясно, какие возможности открывает перед ней этот бизнес.
— Чарлин, я не об этом! Что это за возможности? Модели ведут, пустую жизнь, потом выходят замуж за плейбоев, и единственное, что у них есть, — деньги!
— На твоем месте я бы с большим почтением относилась к деньгам, — заметила Чарлин.
Долорес задумчиво добавила:
— Я считаю, наш бизнес открывает возможность войти в высшие круги общества. Это как пропуск куда угодно.
— Именно! — подхватила Чарлин. — Долорес права! Ты еще не представляешь себе, Кэрри, какую силу, власть и влияние может иметь женщина. Ведь вы, мои девочки, вполне можете занимать в обществе место древнегреческих богинь. Каждая из вас может стать символом славы.
— Мне нужно больше, чем символы, — вздохнула Кэрри, — мне нужно гораздо больше.
— Малышка, сорокалетний опыт подсказывает мне одно: играй осмотрительно. У красивой женщины есть проблемы, о которых другие и понятия не имеют. Либо ты примешь меры, либо станешь жертвой.
— То есть?
— То есть не пренебрегай мужчинами, которые сейчас тебе кажутся совершенно ненужными. Пока ты молода, найди себе живца. В этом твое спасение.
— Спасение от чего?
— От жизни, которая ждет тебя в ближайшие лет сорок, Бог даст.
— Жизнь не только в том, о чем ты рассказываешь, Чарлин, — упрямилась Кэрри.
— Только в этом! — Чарлин потянулась к рюмке куантро, не тронутого Кэрри, и по-мужски опрокинула ее.
Ликер на минуту оглушил ее, но она взяла себя в руки и снова сосредоточила внимание на Кэрри:
— Не примешь меры — кончишь тем, что тебя всякий будет топтать ногами. Для мужчины красота, как овес для лошади: съел и забыл. Поиграл с красивой женщиной и променял ее на другую, помоложе. И поаккуратней с Мелом Шепердом, не строй себе иллюзий насчет него.
— Я ей уже сто раз говорила, Чарлин, — пожаловалась Долорес.
— Неужели ни одна из вас не верит в любовь? — спросила Кэрри.
— Любовь? — в повторении Чарлин это слово приобрело циничный оттенок. — Конечно, я верю в любовь. Я люблю собак, потому что они выше человеческой алчности и эгоизма, я люблю бутылку, потому что спиртное делает жизнь терпимой.
