— Тебе не по душе моя работа? — спрашивает меня Мел. — Но это же часть меня самого.
И я сразу начинаю чувствовать себя виноватой и жалею, что вообще коснулась этой темы.
Что же я за романтическая дурочка — мечтаю о том, чтобы отгородиться от мира и остаться вдвоем с Мелом! Жизнь есть реальность, и я должна жить в реальности.
Я знаю, Мел — прекрасный человек, человек редчайшей цельности. Именно это качество сразу привлекло меня к нему, и именно это качество я хотела бы всегда в нем видеть. Однако многое приводит меня в недоумение. Например, я однажды спросила Мела, во что он верит. Мел ответил:
— Я верю в себя.
— Нет, я не об этом.
— А о чем еще? — удивленно спросил он. — Ты сам — то единственное на свете, чему разумно доверять. Все же остальное проблематично.
— Я не проблематична.
— Ты не проблематична, и мне это известно, но ты не поняла, о чем я говорю!
— О чем же?
— Не имеет значения, моя радость. Мы поговорим об этом в другой раз, а сейчас…
Мел извинился, сказав, что должен позвонить кому-то.
Очень типично для Мела. Его поведение нельзя назвать отвратительным, как об этом без конца твердит Долорес, здесь нечто другое. Он просто всегда ускользает. Именно ускользает, увертывается, и я не могу его уловить. Мужчины постоянно жалуются, что женщины пытаются ввести их в рамки. С другой стороны, если женщины не станут этого делать, мужчины так и будут переходить от одной к другой, никогда не познав счастья, возможного только при подлинном общении.
Я как-то попыталась изложить это словами в постели, но Мел притянул меня к себе и сказал:
— Иди лучше ко мне, нимфетка! В жизни у меня еще не было такой горячей, как ты!
А потом, лежа на его руке, я увидела, что он смотрит в потолок. В неясном свете, падавшем с улицы в спальню, выражение его лица вдруг показалось мне странным — чуть ли не дьявольским.
— Ты в Бога веришь? — этот вопрос сам собой сорвался с моих губ.
После секундного-молчания он ответил:
— Меня уже целую вечность никто об этом не спрашивал. Если ты действительно хочешь знать, я верю в некую силу. Иначе что привело нас всех на этот свет? Должен быть какой-то резон. Но что касается Бога, не знаю. Мне часто приходит в голову, что нас создал дьявол.
— А тебе не приходит в голову, что мир не может быть порождением дьявольских сил: в нем так много прекрасного?
Мел повернулся ко мне, нежно поцеловал и сказал:
— Ты для меня чересчур хороша, моя маленькая.
— Разве?
— Ты помогаешь мне в тех вещах, где сам я слаб. Ты мне очень нужна, ты делаешь меня духовно цельным человеком.
