Ева низко склонила голову, становясь на колени перед алтарем. Выйдя из церкви, она чувствовала себя значительно лучше. Святая никогда не отказывала ей, и Ева понимала, что может полностью положиться на нее и в этом деле!
Долорес покинула Зал сафари в универмаге «Бонвит» с двумя платьями в коробке.
Такси доставило ее на угол Шестьдесят второй улицы и Парк-авеню к дому Сола Франклина, который ее уже дожидался. Все шло в полном соответствии с прогнозами Чарлин: пробы Сол начал делать «Роллейфлексом», затем перешел к слайдам. Долорес, облаченная в черный кружевной пеньюар, полулежала на муаровой кушетке под Ионой с китом на гобелене.
Сол сказал:
— У тебя поразительной красоты тело! Я хотел бы получше выявить все его достоинства с фотографической — ха-ха! — точки зрения!
— «Плейбой» как раз предложил мне три тысячи за право напечатать фотографию ню, — протянула Долорес. — Твой вариант будет подороже.
— Ты не спятила случайно?
Сол, наряженный в бледно-зеленые брюки и коричневый охотничий пиджак, осторожно поставил камеру на «Стейнвей».
— Почему? Я считаю, моя обнаженная фотография стоит пять тысяч.
— Пять тысяч? Ну, ты даешь!
— Милый, ты сказал, что я даю? — Долорес призывно посмотрела на Сола Франклина. — Надо полагать, в духе Фрейда… Ну, иди ко мне, дорогой!
Через миг они уже страстно целовались, а Долорес стонала и извивалась — главным образом от омерзения.
— Сол, ну нельзя же так! Я с ума схожу… Еще, о еще! Как мне с тобой хорошо! Ты фантастический мужчина! Еще, ну еще!
Наконец Долорес слегка оттолкнула Сола, кокетливо притворяясь шокированной:
— Да ты просто бешеный! Ты же секс-маньяк!
Долорес позволила старцу расстегнуть бюстгальтер и запустить внутрь взмокшие от пота пальцы. Он трясся и задыхался от возбуждения, но Долорес краешком глаза видела, что все впустую. Она вспомнила слова Чарлин и усмехнулась.
— Я не такой, как все! Я не просто хочу тебя, ты мне нравишься как человек! — подвывал Сол.
Крупные капли пота выступили у него на носу, на лбу и шее.
— Так докажи мне это, — прошептала Долорес.
— Разве я тебе это не доказывал? Ты сама заставила меня остановиться!
— Если я тебе действительно нравлюсь, ты заплатишь мне пять тысяч за обнаженную натуру. А потом уже я тебе буду доказывать, что умею быть благодарной! Тебе будет хорошо, тебе будет очень хорошо со мной!
Сол все еще тяжело дышал, но в уме уже производил расчеты.
— Заключим сделку: даю тебе три куска! За обнаженную натуру, и еще ты переспишь со мной.
