Она принужденно рассмеялась.
— Я понимаю, ты и мысли не допускал, что Стефан может добраться до этого острова и забрать меня с собой. Но, уверяю тебя, такая возможность тоже существует.
— Шансов почти никаких.
Его уверенность должна была ей помочь, но не помогла. Джиллиан снова невесело рассмеялась. Как она ни старалась, она не могла избавиться от страха. Син слишком многого не знает.
И никто этого не знает — она же никому еще не рассказывала!
— Ну вот, видишь? Ты даже не хочешь брать этого в расчет. А мне приходится.
Зачем рассказывать ему о своих страхах? Совершенно незачем. Просто она уже привыкла искать у него помощи и защиты. Он так хорошо умеет успокаивать ее! А сейчас ей это было особенно нужно.
— Син, я боюсь.
Он выпустил ее руки.
— Боишься, что ему это не удастся?
— Нет, — Джиллиан покачала головой. — Боюсь, что удастся.
Синклер взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе.
— Джиллиан, ты о чем? Тебе нечего бояться! Она медленно покачала головой.
— Ты ошибаешься. Ох, как же ты ошибаешься!
«Да нет, даже если я ему все расскажу, это ничего не изменит», — сказала она себе. Разве что освободит ее от груза молчания, который она столько лет носила в душе. И все же она расскажет ему — о том, в чем она никогда никому не признавалась.
Решившись на это, Джиллиан сразу почувствовала себя лучше.
— Я боюсь Стефана. Вы были правы, когда решили, что он явится за мной, — начала она.
Он кивнул.
— Да, ну и что? — Синклер пока не мог понять, к чему она клонит.
— Поставь себя на его место, Син. Стефан очень заботится обо мне и поэтому прилетит сюда. При этом он окажется в большой опасности. И он будет вне себя от ярости, что пришлось подвергнуться такому испытанию. Поверь мне, я-то его знаю. И если ему удастся получить меня обратно, Стефан примет все меры к тому, чтобы такое никогда не повторилось.
Синклер пожал плечами.
— А-а, понимаю. Он, скорее всего, приставит к тебе телохранителей. Но, ты знаешь, многие ведь так живут, и ничего.
— Телохранителей можно обмануть, обезвредить… — Она покачала головой. — Нет. Он увезет меня к себе на Ближний Восток, и оставит там на всю жизнь.
Синклер не мог скрыть своего удивления.
— Ты хочешь сказать, что он будет держать тебя там против твоей воли? — наконец спросил он.
— Ну да, конечно!
Джиллиан всматривалась в его лицо, пытаясь понять, действительно ли дошло до него то, что она хотела сказать.
— Мне было разрешено жить отдельно и самой распоряжаться своей жизнью только потому, что я дала слово каждые полгода появляться там, чтобы повидать его.
