В дверях он остановился и обернулся.
— И, пожалуйста, ни в коем случае не пытайтесь убежать. Все равно ничего не получится. А вы можете пострадать.
— Подождите! Как вас зовут?
— Лайон. Лайон Дамарон.
Он вышел, дверь за ним захлопнулась.
Джиллиан уставилась на дверь, не в силах поверить в случившееся.
Темноволосый зеленоглазый человек по имени Син усыпил ее на пляже в Мэне, а очнулась она на острове в Тихом океане! И это не было какой-то ошибкой или нелепой случайностью. Они знают ее имя.
«Дамарон». Очевидно, она должна знать это имя. Но Джиллиан была уверена, что никогда его не слышала!
У нее было такое ощущение, словно она очутилась в кошмарном сне, где реальности места нет и быть не может. Нет, надо отсюда выбраться. Из комнаты, из дома и вообще с острова.
Надо.
Джиллиан просто физически не могла находиться в запертом помещении, как и в любой безвыходной ситуации. У нее и сейчас сердце колотилось от страха. Она добавила к списку того, на чем следует сосредоточиться, глубокое, ровное дыхание — надо держать себя в руках!
Она прикрыла глаза. Надо успокоить боль в голове, спазмы в желудке и, самое главное, придушить в зародыше начинающуюся панику.
«Я выберусь отсюда! — поклялась она себе. — Я выберусь! Я не могу не…»
И Джиллиан снова уснула. Но немного погодя услышала сквозь сон голоса — его голос. Он пробивался к ней сквозь тяжкую пелену сна.
— Как она?
Он стоял рядом с ее постелью. Человек по имени Син.
Джиллиан попыталась открыть глаза, но наркотики, которыми ее накачали, оказались куда сильнее, чем она думала. Веки казались такими тяжелыми, что она не могла поднять их. Ей хотелось кричать от бессилия. Она хотела увидеть его, потребовать ответов, объяснений…
Она потратила большую часть своей жизни на то, чтобы отвоевать себе право быть свободной. А он разрушил ее спокойствие и уверенность в себе — для него это оказалось не сложнее, чем сказать «привет». Нет, она не может позволить ему остаться победителем!
— Когда она проснется, с ней все будет в порядке.
Джиллиан узнала голос Лайона.
— Ты уверен? По-моему, она слишком долго спит.
— Да нет, Син, так и должно быть. Ей надо выспаться. Когда она проснется, головная боль у нее пройдет, и она будет голодна, как волк.
Джиллиан снова попыталась открыть глаза, но веки словно залепили цементом. Она испустила тихий стон.
— Что-то не так? Она, кажется, просыпается…
— Нет. Сейчас еще рано.
На лоб Джиллиан легла рука — та самая, что успокаивала ее в самолете. Прикосновение Сина Дамарона было очень мягким, но оно все же заставило ее вздрогнуть. Господи, как противно быть беспомощной!
