— Скажите лучше: вы надеетесь, что он сюда не явится.
Джиллиан только сейчас заметила, что в горле у нее стоит болезненный комок и руки холодные и влажные. Она так старалась прогнать страх! И временами даже думала, что ей это удалось. Но потом ужас вновь обрушивался на нее, заставал ее врасплох и напоминал ей, что на самом деле она просто умирает от страха.
— Да, вы правы. Я надеюсь на это. Но если он всё же прилетит, и я буду здесь, он меня заберет. Так что у вас все равно ничего не выйдет. Ничего!
Он задумчиво кивнул.
— Вы рассчитываете, что Уайс победит. Да, я вас понимаю. Вы знаете, на что способен ваш отчим, и не знаете, на что способен я. Однако могу вас заверить, что я не позволю себе проиграть.
Джиллиан покачала головой. Она чувствовала себя измотанной до предела.
— Постарайтесь понять. Стефан много лет обеспечивал деньгами ту страну, в которой он сейчас живет. Ее правительство чрезвычайно им дорожит. Он может рассчитывать на любую помощь, какую они могут ему оказать — включая военную, — сказала она, не зная, могут ли навредить ее слова Стефану.
— А, так вам это тоже известно?
Джиллиан изумленно моргнула.
— Вы хотите сказать, что вы это тоже знаете?
— Конечно. Именно поэтому мы решили заманить его сюда, — признался Синклер. — Разумеется, мы могли бы достать его на месте, но это было бы чрезвычайно сложно и повлекло бы за собой неоправданный риск…
— Вам известно, какой властью он обладает, и тем не менее вы все же рассчитываете одолеть его? Вы что, с ума сошли?
Он еле заметно улыбнулся.
— Я ведь уже сказал; вы не знаете моих возможностей. Но вы их скоро узнаете, очень скоро.
Джиллиан стало неуютно. Она поерзала в кресле.
— Да нет, отчасти знаю. Сумели же вы привезти меня сюда…
— Да, сумел.
Синклер посмотрел на нее. Его голос смягчился. Волосы Джиллиан блестели на солнце — шелковистые пряди, имевшие даже в спокойной обстановке такой вид, словно их только что трепал ветер. Ее серые глаза были такими ясными, что все окружающее отражалось в них, словно в озерной глади. Она была чудо как хороша. Было в ней что-то такое, отчего Синклеру хотелось заботиться о ней, защищать ее… И, что было еще более странно — ему отчего-то хотелось заставить ее понять, почему он делает то, что делает.
Это было ему совершенно несвойственно. И вообще, он слишком многого от нее хочет! Нет, прав был Лайон. Их пути скоро разойдутся, так что незачем тревожиться о том, что она о нем думает…
— Джиллиан! Можно вас кое-что спросить? — обратился к ней Синклер. — Если вы ничего не знали о взрыве самолета, как Уайс объяснил вам и вашей матери, почему он решил перебраться на Ближний Восток?
