— А как долго пробудет у нас мисс Уайс? — спросила Жаклин у Сина, видимо, решив, что у Джиллиан она ответа не добьется.
— Пока не знаю, — ответил Синклер. — Но, думаю, не очень долго.
Джиллиан не возмутило то, что они говорят о ней, как будто ее здесь нет. Ей и без того было на что сердиться. Она отсутствующе смотрела на нож, водя пальцем по тупому лезвию. Узнав, зачем ее сюда привезли, она забыла обо всем, и в голове у нее осталась только одна мысль: «Нельзя допустить, чтобы Стефан явился сюда за мной! Надо бежать!»
— Спасибо, — сказал Син вслед Жаклин и Клэю. — Что же вы, Джиллиан? Кушайте!
Она медленно вернулась к реальности и осознала, что они с Сином снова остались одни. Джиллиан аккуратно положила нож на место. Даже если бы он и был острым, толку от этого было бы мало.
— Он не приедет, — тихо сказала она. — Стефан уже много лет не покидал Ближнего Востока.
Ей надо было твердо стоять на этом до конца. Только благодаря этому Джиллиан и удалось не вспомнить о нем, когда она пыталась сообразить, зачем ее похитили.
— Ну, еще бы! Зачем бы ему оттуда уезжать, если вы и так регулярно его навещаете? А вот когда он узнает, что вас похитили, ваш отчим непременно явится сюда. Насколько нам известно, он вас нежно любит.
— А я вам говорю, что он не приедет! — более резко, чем собиралась, сказала Джиллиан. — Он считает, что это опасно.
— Ну разумеется! Но я думаю, что, если Стефан Уайс узнает, что речь идет о жизни его любимой падчерицы, он пренебрежет опасностью.
Джиллиан покачала головой. Ей больше всего хотелось убедить Сина, что он не прав.
— Моя… моя мама… Она тяжело больна…
— Я знаю. Мне очень жаль.
В его голосе не было ни капли искренности. Джиллиан отвернулась. Веранда, где они сидели, была огромной, и за окнами открывалась обширная панорама, но сейчас был вечер, и, хотя в саду горели фонари, над островом висела тьма. У Джиллиан возникло такое ощущение, словно стены и ночная темнота смыкаются над ней, давят ее. Она чувствовала приближение истерического припадка.
— Папа! Папа!
Джиллиан вздрогнула.
В комнату вбежала маленькая девочка — белокурая, пухленькая, с босыми ножками. Она бросилась прямо к Сину.
Синклер легко поднял ее на колени и поцеловал в макушку.
— А почему это ты еще не спишь? А, Лили? Перемена в его голосе была разительной. Да и этот ребенок…
Девочка, похожая на ангелочка, одетая в пышную ночную рубашку в цветочек, капризно выпятила нижнюю губку.
— А почему ты не пришел уложить меня в кроватку?
