Два дня дождя, вынужденного сидения дома и созерцания стремительно пустеющей корзинки, которую так кстати принесла леди Джейн, не могли не вызвать легкого раздражения. А потому, проснувшись утром и увидев голубое небо и яркое солнце, Берн с восторгом нырнул в озеро. Пожалуй, впервые он даже не поморщился от обжигающего холода и боли в ноге, а позволил себе сполна насладиться свободой, свежим воздухом и движением.
Он чувствовал блаженный, вдохновляющий прилив сил, и, выйдя из воды, собрался было прокатиться, однако вовремя вспомнил, что Доббс с утра пораньше взял экипаж и отправился в Рестон, чтобы пополнить продовольственные запасы. Ну и, конечно, заодно встретиться с закадычным другом, Большим Джимом, и пропустить пинту-другую. Оставалось лишь надеяться, что пиво не сотрет у Доббса из памяти основную цель поездки. Ну а ожидать слугу в родные пенаты следовало не раньше вечера.
Сидеть дома в прекрасную погоду — сущее наказание. Оставалось одно: отправиться на прогулку. Берн надел удобные просторные брюки, рубашку и куртку — костюм, в котором он походил скорее на северного сельского жителя, чем на военного с сомнительным прошлым, о котором хотелось поскорее забыть.
Заметно прихрамывая, Берн подошел к двери и привычным жестом дотянулся до трости с серебряным набалдашником (аксессуар, плохо гармонирующий с обликом крестьянина, однако совершенно необходимый). Взгляд упал на почти пустую корзинку, из которой уже исчезли все булочки и почти все банки. Скорость употребления гостинцев свидетельствовала как о кулинарном мастерстве обитателей Коттеджа, так и об их с Доббсом беспомощности.
Берн до сих пор удивлялся появлению возле своего дома леди Джейн: она так же плохо соответствовала обстановке, как посеребренная трость — простецкой одежде.
Что же подумала о нем мисс Каммингс? Он и сам знал, что изменился: стал сильнее, крепче, но в то же время осторожнее и осмотрительнее.
Но и она тоже изменилась. В Лондоне выглядела истинной столичной жительницей, воплощением великосветского стиля и достоинства. Берн отлично помнил их первую встречу.
Дело было несколько месяцев назад, на скачках в поместье лорда Гемпшира, куда его затащил старший брат. Маркус подозревал (как оказалось, вполне обоснованно), что злоумышленник, с которым уже пришлось столкнуться во время боевых действий, добрался до Лондона. Преодолевая внутреннее сопротивление, Берн неохотно согласился участвовать в операции.
