— Ты и в прошлый раз говорила то же самое.
Она помолчала немного, потом сказала:
— Мне действительно не нравится твое негативное отношение к этому, Энни. После всего, что этот человек для тебя сделал, пока ты отсутствовала, — после всего, что мы с ним оба сделали, — ты могла бы, по крайней мере, продемонстрировать хоть какую-то заинтересованность.
— Прости. У меня сейчас просто не то настроение.
— Возможно, если бы ты время от времени выходила куда-нибудь из дома, вместо того чтобы хандрить целый день, с тобой было бы приятнее вести беседу.
— Это вряд ли. Как только я пытаюсь выйти, сразу откуда ни возьмись выскакивает какой-нибудь прибитый репортер, не говоря уже об агентах из Голливуда с их дурацкими предложениями.
— Они просто пытаются заработать себе на жизнь, Энни. И если бы эти репортеры, которых ты так ненавидишь, не платили тебе за интервью, тебе сейчас и самой было бы не на что жить. Или я ошибаюсь?
Оставим на маминой совести то, что она заставляет меня чувствовать себя идиоткой. Тем более что она права: за счет этих стервятников я действительно оплачиваю все свои расходы в настоящее время, когда мои сбережения почти на нуле. Но я все еще не могу привыкнуть к этому, как и к тому, чтобы видеть себя в газетах или по телевидению. Мама хранит все вырезки с моими интервью — наконец-то у нее появилась возможность завести для этого специальный альбом для вырезок — и записывает на видео все телепередачи. Она отдавала мне копии, но я посмотрела только две, а все остальное просто сложила в ящик стола.
— Твои пятнадцать минут популярности уже почти закончились, Энни. Чем ты собираешься зарабатывать на жизнь? Что будешь делать, чтобы содержать свой дом?
— Я что-нибудь придумаю.
— Например?
— Что-нибудь, мама, я тут уже кое-что прикидываю.
А действительно, что я собираюсь делать? Желудок мой тоскливо заныл.
— А знаешь, эти агенты — не такая уж плохая мысль. Возможно, они могли бы дать тебе какие-то деньги авансом.
— Ты хочешь сказать «могли бы сами заработать на этом»? Один из них, с которым я разговаривала, хотел, чтобы я подписала бумаги, где отказываюсь от всех своих прав, а послушать его, так люди кино могут делать вообще все, что захотят.
— Тогда поговори напрямую с продюсером.
— Я не хочу разговаривать ни с кем из них, мама. Неужели это так трудно понять?
— Господи, Энни, я всего лишь задала простой вопрос, а ты уже готова казнить меня за это!
— Прости. — Я сделала глубокий вдох. — Может, мне и вправду нужно чаще появляться на людях. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом, пока я окончательно не вышла из себя. — Я выдавила из себя фальшивый смешок. — Так как там поживает твой сад?
