Сама она, в свою очередь, узнала, что Виктор Арнольдович возглавляет отдел в столь престижном министерстве и удивилась:
— Сколько же вам тогда лет?
А услышав, что ему в этом году будет сорок три, удивилась еще больше. Она, оказывается, считала, что ему максимум тридцать пять. Серебряков так и не понял, решила она ему слегка подольстись или в самом деле удивлена. Впрочем, в ее двадцать четыре разрыв между ними что в одиннадцать, что в восемнадцать лет означал, наверно, пропасть почти одинаково огромной ширины.
Вдруг вне всякой связи с предыдущим разговором Наташа сказала:
— А знаете, когда я лежала там, на диване, мне показалось, что я привидение видела. Конечно, во сне… Но сейчас кажется, что наяву.
Виктор Арнольдович сразу насторожился, но вида постарался не подать.
— И какое же оно было? — с улыбкой спросил он. — Очень страшное?
— Так, средне, — сказала она. — В здоровенных очках и с марлевой маской на лице.
— И где же вы его такое узрели? Неужто прямо здесь, в комнате?
Наташа покачала головой.
— Нет, если бы в комнате, я бы, наверно, даже во сне заорала от страха. Но оно было за окном. Я тогда решила, что тут первый этаж и просто какой-то странный прохожий в окно заглядывает. А теперь смотрю – этаж-то у вас…
— Двенадцатый, — подсказал Серебряков.
— Вот! — подхватила она. — Значит, оно, получается, в воздухе висело!
— И долго?
— Нет, совсем не долго… Потом, кажется, увидело меня и прошло по воздуху вон в ту сторону…
Кое-что понемногу начинало проясняться. Как здорово, что он ее разбудил, а то она могла и забыть об этом привидении к вечеру.
Виктор Арнольдович предложил еще кофе и, прихватив турку, отправился на кухню. В действительности это был предлог. По пути он неслышно открыл комнату "Синей Бороды", войдя туда, хорошенько осмотрел оконные рамы и подоконник и сразу обнаружил на подоконнике небольшую царапину, которой, он точно знал, не было тут прежде. Значит, оконную раму кто-то открывал.
Все это было мерзко, но совсем не так загадочно, как вначале казалось, и, несмотря на то, что кто-то за него явно крепко взялся, Серебряков изрядно повеселел. Колобуил, если это в самом деле был он, оказалось, был не столь осторожен и даже оставлял шанс выследить себя.
Вернулся он с дымящейся туркой, не в силах сдержать улыбку.
— Смеетесь надо мной из-за этого привидения? — спросила Наташа.
— Да, смешно, — подтвердил он. — Потому что никакое это было не привидение.
— А что же?.. Или мне приснилось?
