Дион, борясь с внутренним напряжением и вслушиваясь в ласковые интонации, не сулящие ничего ужасного и унизительного, все же поднял голову.
— Меня зовут Дион, сын Геспера.
— Что же, прекрасно, будь моим гостем, если пожелаешь, Дион. Гостем, а не пленником, поскольку монсеньор Теодор еще не знает, что рабства в Ланмарке вот уже полгода как не существует! — Эйрих перевел взгляд с прекрасного лица юного атланта на изумленно вытянувшееся бородатое лицо своего друга. — Да, да, дорогой Теодор. Что же до твоих убытков, казна возместит их, но впредь я запрещаю работорговлю даже тебе!
Адмирал справился с удивлением и сверкнул белыми зубами в ответной усмешке.
— Ну, отчудил! А что, вообще-то верно, давно пора, но решиться на подобное мог только ты!
* * *
Прошел месяц.
Император встретил рассвет на привычном для себя месте — в смотровой башне, обращенной к морю. Его глубокие размышления прервали легкие, почти невесомые шаги за спиной — кто-то поднялся в башню. Сердце Эйриха на миг замерло и застучало быстрее, когда он подумал, что этим дерзким, прервавшим его уединение мог быть один человек, о котором были все его мысли в последнее время. Император не спешил оборачиваться, все так же неотрывно глядя в сумрачные очертания белой башни с сияющим куполом на фоне темно-синего моря.
— Государь, сегодня отбывает эскадра адмирала де Бриза…
— Я знаю, — от этого тихого голоса с певучим акцентом сердце падает в пропасть, а ноздри трепещут от горько-сладкого аромата сверкающих золотом волос.
— Государь желал узнать мое решение, поэтому я здесь…
— Слушаю тебя, — Эйрих впивается ногтями в каменное ограждение площадки.
— Моя родина так прекрасна, что расставание с ней сулит смерть, — шепчет нежный голос, все приближаясь.
— Так уезжай! Почему ты до сих пор не на борту адмиральской галеры?! — Император резко оборачивается, в его синих глазах вспыхивает темное пламя, брови сурово сдвигаются над точеной переносицей.
— Потому, что ты похож на богов моей родины… и я решил остаться, — Дион смущенно улыбается и протягивает тонкую руку, перевитую причудливыми золотыми браслетами.
Первые лучи солнца отбрасывают яркие блики на паруса отплывающих кораблей, окутывают мягким сиянием погруженную в вечный сон беломраморную Гробницу, и согревают своим теплом прекрасную пару, страстно целующуюся в башне над морем.
