Старик стал следить за трубой. Дело-то разговора не стоит, пусть бы ее потела. Да старуха, ей только узнать.
— Мартыныч, ты что в туалет зачастил?.. Остудился? — спросила она его.
— Да нет, ничего.
— Я вижу, какой день бегаешь, одевай штаны вниз. Забыл, хворал? Как раз в октябре было. А то давай, медвежьи ушки отварю?
— Оденем, ладно.
— Не надо?
— Свари, говорю!.. — осердился старик.
— Разговаривай тише, — старуха обиженно посмотрела на мужа.
Старик был в затруднительном положении: неловко было лезть с этой мелочью к сантехникам и не хотелось огорчать хозяйку. Она уж когда ему про эту мокроту на трубах жаловалась. Да он постеснялся сказать им, сами небось знают, что к чему.
Утром, насухо вытерев трубу, Иван Мартыныч отправился в домоуправление. В пути ему попался подсобник.
— Как дела, дядя Федя? — он поздоровался со стариком за руку.
— Плохо, — уныло отвечал Иван Мартыныч. — Труба… потеет.
— Что, мокрая? Какая?
— Холодная. Которую меняли… Вы.
— А не течет?
— Нет, не течет.
— Все правильно, — прищурился глубокомысленно сантехник. — Это стояк. Он до самой крыши негодный, менять надо. Я уж подумал: мы плохо сделали.
— Как же теперь?.. — заволновался Иван Мартыныч. — Может, вы с товарищем посмотрите еще?.. Или до конторы дойти?..
— К домоуправу надо. Нас куда пошлют, туда мы и идем.
— А товарищ ваш там? С ним поговорить?
— О-о!.. К нему не подходи!.. — замахал руками подсобник. — Он с того дня расстроенный. Я еще думаю: нужно дядю Федю спросить, чего Семен кислый такой? А, дядя Федя, что с ним? Как от вас ушли, он не в себе прямо, и не разговаривает.
— Не знаю… не знаю… — отвечал старик, не сразу угадав направление мыслей сантехника. — Не заболел?
— Нет, не заболел, а недоволен, угрюмый такой. Ну поговори с ним, — подсобник похлопал на прощание старика по спине, — попроси хорошо.
Иван Мартыныч постоял с минуту в раздумье, взглянул на часы и заторопился.
Сварщик Семен, выслушав старика, сказал, что обязательно посмотрят сегодня же, только не раньше как после обеда.
— Мы в долгу не останемся. — поспешил сказать Иван Мартыныч.
Старуху он застал расстроенной.
— Разве это дело, Иван?.. — огорченно вздохнула она. — Опять потеют. Мокрые их ни покрасить, ни побелить. Кто чужой зайдет, стыдно, будто хозяина в доме нет. Обманываешь еще, — ласково упрекнула мужа. — Зачем майку из ванной взял?.. Извозил всю. Хотела подшить ее, теперча носи такую. Не смейся.
— Вот и угоди тебе, мать. Кругом недовольна, — с укоризною сказал Иван Мартыныч. — Стыдно, когда на столе пусто. Они пятнадцать лет потели, как мы живем тут, и ничего с ними не случилось. И еще простоят пятнадцать. Не бери в голову, — успокаивал он жену. — Нам жить-то осталось… Может, так и полагается нынче, абы как. Ладно.
